Идеи христианского вероучения были и остаются главными проводниками культурных европейских ценностей и традиций, которые сформировали мировоззрение значительной части населения земного шара. Вместе с тем между различными ветвями христианства велась и ведется до сих пор борьба за сферы влияния, где территория Западной Сибири составляет обширную сферу данной деятельности.
Исторически сложилось, что одной из первых монотеистических религий на Азиатский континент проникло несторианство — ветвь христианства, признанная в 431 г. на соборе в Ефесе как неканоническая. Вероятнее всего, что несторианство было привнесено в Центральную Азию по Великому шелковому пути в VI-VII вв. В дальнейшем его северный маршрут стал проходить по территории Южного Казахстана и Семиречья. Уже в первой половине I тыс. н. э. в крупных торговых городах Центральной Азии наблюдается распространение манихейства и христианства, преимущественно в несторианской и, отчасти, монофизитской форме[1].
На юге Западной Сибири именно в VI-VII вв. происходило бурное формирование и развитие городов Отрар, Тараз, Навакент, Испиджаб, где распространилась одна из ветвей раннего христианства, известная как несторианство[2]. В начале IV в. в Мерве создается епископство, упоминаемое в источниках с 334 г. В Мерве обнаружены христианский монастырь и некрополь, где велись захоронения по христианским обрядам с III по VI века. Из Мерва в VII-VIII вв. несторианство распространяется в города Южного Казахстана и Семиречья. Как видим, христианство в Сибири имеет довольно глубокие корни и не всегда, как принято считать, шло традиционным путем.
Наиболее интересным представляется показать как идеи протестантизма проникали и приживались в азиатской части России. Не имея возможности в формате статьи сделать развернутый анализ истории распространение в Сибири различных ветвей христианства, попытаемся сопоставить деятельности в XIX в. английских протестантских проповедников и баптистов (штундистов).
Многие исследователи отмечали, что русское правительство принципиально не приглашало на службу в Россию иностранных специалистов католического вероисповедания, отдавая предпочтение протестантам[3]. Историк церкви Д.В. Цветаев писал:
«Условия преобладания у нас протестантов над католиками надо искать в общих политико-экономических и религиозных интересах»[4].
Потому не случайно император Александр благосклонно отнесся к предложению, исходившему от английских членов Библейского общества, основать в Забайкалье протестантскую миссию среди российских бурят. Миссия просуществовала с 1819 по 1842 гг. Ее основателями стали Э. Сталибрасс и В. Сван. Поначалу миссия была располагалась в Селенгинске , а затем в районе Оны.
Миссионеры вели культурно-просветительскую работу среди местного населения: переводили и издавали на монголо-бурятском языке богословскую и светскую литературу, содержали на свои средства училище для бурят, оказывали медицинскую помощь местному населению. Публичные проповеди начались в Селенгинске в августе 1823 г. Но на них собиралось незначительное число любопытствующих, у которых проповедь вызывала некоторый интерес, но в дальнейшем и они отказывались от посещений английских проповедников. Спустя лишь год после того как начались проповеди, в отчетах в Англию сообщалось, что аборигены не испытывают ни малейшего интереса к вопросам религии и ведут себя так, будто это не имеет к ним ни малейшего отношения, среди них царит дух инертности и безразличия.
При миссии была открыта школа для бурятских детей, где им преподавалась история, счет, письмо и основы христианства. Миссионеры просили правительство присвоить школе официальный статус, что и было исполнено. Школа функционировала с 1828 по 1833 гг., но реальных результатов получено не было, о чем с горечью сообщали сами миссионеры. Не помогли и регулярные беседы среди местного населения, распространение христианской литературы. За 22 года существования миссии крещение приняли не более трех бурят. К тому же деятельность миссионеров вызвала недовольство со стороны церковной администрации. Благодаря настояниям последней, англичане вынуждены были покинуть Забайкалье, не добившись успеха. В тоже время православная церковь сумела упрочить свои позиции в Бурятии. Если к 1851 г. насчитывалось около 9 тысяч крещеных бурят, а в 1891 году крестилось уже 35 тысяч, то в конце XIX века — их было уже 85 тысяч.
Совершенно иначе приняли сибиряки одно из ответвлений протестантизма — баптизм. В 1834 г. в Гамбурге купцом И. Онкеном была основана первая европейская баптистская община. Наиболее широко учение стало распространяться в Европе в 50-х годах XIX столетия. Но с самого своего зарождения баптизм подвергался преследованиям во многих европейских странах. В Россию баптизм проник из Германии через немецких поселенцев и служащих в уже в 60-е годы XIX века. Баптизм в России известен как штундизм или штундобаптизм (от нем. Stunde — час для чтения и толкования Священного Писания) [5].
Появление баптизма в России вызвало тревогу властей. Законом от 27 марта 1879 г. состоять в баптистских общинах разрешалось лишь этническим немцам[6]. Штундизм был запрещен законом от 4 июля 1894 г., как самая вредная секта.[7] В циркуляре МВД от 29 сентября 1889 г. предлагались меры для предотвращения штундизма, последователи которого не признают православных священников, иконы и таинства. И лишь законы 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» и 17 октября 1906 г. «О порядке образования и действия старообрядческих и сектантских общин и о правах и обязанностях входящих в состав общин последователей старообрядческих согласий и отделившихся от православия сектантов» легализовали деятельность русских баптистов[8].
До начала 1870-х годов штундизм характеризуется лишь критикой православия, но сами штундисты крестили детей, вступали в брак и погребали умерших по обрядам православной церкви. Но в дальнейшем штундизм становится самостоятельным течением. Штундисты обличали православное духовенство в лицемерии и вымогательстве, призывали жить общинами и братствами по социалистическим идеям, считая, что вскоре церкви закроют, духовенство распустят, а все имущество станет общим.
В 90-е годы XIX века баптизм появился в Сибири. 6 января 1897 г. в Омске возникла первая община из трех человек, а 21 июня, на Троицу, прошло их первое крещение на Иртыше.[9] Идеи баптизма в короткий срок распространились от Петропавловска до Новониколаевска [10].
Баптистское крещение, г. Минусинск, 1907 ( журнал «Путь Веры», 1934, №11, С.12)
31 июля 1901 г. Епископ Омский и Семипалатинский докладывал Степному генералу-губернатору Н. А. Сухотину о появлении штундистов в пределах Омской епархии. Генерал-губернатор распорядился прекратить собрания штундистов. На 1902 г. в Акмолинской области уже числилось 2698 штундистов. В 1904 г. на хуторе Усова состоялся съезд баптистов. В 1911 г. баптистский пресвитер А. Л. Евстратенко от сибирских штундистов был направлен на Всемирный конгресс баптистов в Филадельфии.
Баптисты нашли своих последователей в селе Демьянское Тюкалинского уезда Тобольской губернии. Ими стали крестьяне Аввакум Бакун и Никодим Пипич, которые, по словам местного священника, были «отчаянные пьяницы». Другой сектант, Фотий Гузырь, был обвинен в подлоге на 100 руб. и отдан под суд. Там же проживал Иван Кашмель, который «отличался фанатичной ненавистью к православию». Он сумел убедить местного сельского старосту Осипенко, что «поклоняться доскам есть язычество», и тот у себя дома расстрелял иконы из ружья»[11].
О «надвигающейся опасности» со стороны баптизма предупреждал на страницах местной печати преподаватель Тобольской духовной семинарии Л. Соловьев[12]. Он писал, что представители штундизма для свержения православной веры объединились во «Всероссийский Евангельский союз». Кроме того, в России были учреждены «Союз русских баптистов» и «Евангельский христианский союз», которые образовали собственное миссионерское общество с отделами во всех русских губерниях. Для подготовки миссионеров они открыли в гг. Лодзе и Ревеле богословские семинарии; планировалось открыть свою семинарию в г. Харькове, где уже находилось евангелистское профессиональное училище для детей. В селах баптисты открывали воскресные школы для взрослых. В Москве были созданы специальные кружки: «Юношеский кружок евангельских христиан», «Кружок верующих девиц»; в Петербурге — «Христианский студенческий союз» и «Кружок курсиста». Регулярно проводились собрания на фабриках и заводах.
Организовывались так называемые «летучие отряды» проповедников с хором певчих для выступления на пристанях, пароходах, ярмарках. Под видом странников, столяров, портных, книгонош, кузнецов и пр. они двинули «громадную армию особых проповедников», которые посещали самые глухие российские уголки и везде вели пропаганду своего учения. В газетах, на базарах и площадях давались объявления о времени и месте проведения собраний, на которых при входе гостям дарились бесплатные Евангелия, а для пения выдавались гусли. Штундисты для оказания материальной помощи учредили центральную кассу помощи православным, пожелавшим перейти в их ряды. Так, в Ишимском уезде проповедь «штундо-баптистов» из числа переселенцев имела наибольший успех среди обывателей, после чего жители нескольких деревень выбросили из своих домов иконы и разбили их.
О самом учении баптизма Л. Соловьев писал:
«А свобода эта, как и всякая вообще свобода, близка штунде, которая по существу своему есть протестантская свобода».
Более всего автор опасался «открытого рационализма и проповеди социалистической», которые могут быть радушно восприняты сибирским населением, где значительный процент составляли ссыльные, переселенцы, сектанты[13]. Вместе с тем он причислял баптистов к раскольникам:
«Наше беспоповство — часовенные старообрядцы, стариковщина — все это прикрытый рационализм — родня сектантству»[14].
Он указывал, что благоприятная почва в Сибири для новых учений еще и потому, что здесь проживает много людей, далеких от веры, по сути своей — материалисты. «Штундизму встретить здесь тоболяка-материалиста чистейшей воды — практика. Отсутствие идеализма и практицизма — вот отличительная черта обывателей наших»[15].
Нашла своих последователей в Тобольской епархии и учение «адвентистов 7-го дня» во главе с крестьянином Е. Г. Носовым. Священник с. Богондинского Герасим Шорец на страницах епархиальной газеты предупреждал читателей.
«Поход на православие объявлен и адвентистами. Пропагаторы найдутся и здесь, на местах: в Омске довольно адвентистов, в уездах Ишимском, Тюкалинском, Ялуторовском и Тюменском есть их поселки»[16].
Священник М. Макаров по собственной инициативе посетил д. Русаково Малышенского прихода Ишимского уезда, где провел с крестьянами беседу о праздновании субботы и воскресного дня. В ней он указывал, что материальную помощь адвентисты получают непосредственно из Германии[17].
Для борьбы с новыми религиозными учениями в июле 1912 г. в Тобольске были проведены миссионерские курсы, на которых присутствовало 100 человек: 77 священников, 21 диакон, 1 псаломщик и 1 мирянин, помощник миссионера. Руководителем курсов был назначен протоиерей И. И. Восторгов, прошедший подготовку среди московских миссионеров. На одной из лекций присутствовал тобольский губернатор А. А. Станкевич. Всего было прочитано 124 лекции (в день проходило по 9 лекций), главная тематика которых была направлена на подготовку духовенства к беседам с раскольниками и сектантами[18].
Неизвестно чем бы закончилось противостояние между православием и баптизмом, если бы не события 1917 г., которые прервали деятельность любых религиозных вероучений, заменив их атеизмом.
Таким образом, два течения, вышедшие из одной и той же христианской идеи, получили совершенно разное развитие на территории Сибири: различные методы миссионерской деятельности принесли диаметрально противоположные результаты. Подобная ситуация может повториться и в наше время, если появится новое религиозное учение, соответствующее происходящим в обществе изменениям и настроениям масс.
ПРИМЕЧАНИЯ
- Массон В.М. Великий Шелковый путь как инструмент экономической и интеллектуальной интеграции // Формирование и развитие трасс Великого Шелкового пути в Центральной Азии в древности и средневековье. Ташкент, 1990.
- Мамлеева Л.А. Становление Великого шелкового пути в системе трансцивилизационного взаимодействия народов Евразии // Vita Antiqua. 1999. С. 53-61.
- Плохотнюк Т. Н. Религиозная жизнь этнических немцев Ставрополья // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге. М., 1995. С. 267.
- Цветаев Д.В. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890. С. 36.
- Долотов А. Церковь и сектантство в Сибири. Новосибирск. 1930.; История евангельских христиан-баптистов в СССР. М., 1989.
- ПСЗ. Собр. II. Т. LIV. Отд. I. СПб. 1881. С. 277; ПСЗ. Т . ХХVI. СПб., 1909. С. 904-914.
- Законы о раскольниках и сектантах. М. 1903. С. 161-163.
- ПСЗ. Т. ХХV. СПб., 1908. С. 257-258.
- История евангельских христиан-баптистов в СССР: Изд. ВСЕХБ. М., 1989. С. 125.
- Баптист. 1907. № 4. С. 13-17.
- Шорец Герасим. Тяжелые грехи безгрешных людей (штундо-баптистов) // ТЕВ. 1916. № 17. С. 274.
- Соловьев Л. Надвигающаяся опасность // ТЕВ. 1909. № 7. С. 167–171.
- Соловьев Л. Современный штундо-баптизм и условия для его распространения в Тобольской епархии // ТЕВ. 1909. № 10. С. 239–243.
- Там же. С. 273.
- Соловьев Л. Сведения о состоянии раскола и сектантства в Тобольской епархии // ТЕВ.- 1909. № 15. С. 389–393; № 16. С. 421–426; № 17. С. 454–460; № 18. С. 474–478.
- Правительство и III Государственная Дума в их отношениях к старообрядчеству // ТЕВ. 1910. № 8. С. 174–181.
- Отчет о деятельности Тобольского епархиального православно-церковного братства св. великомученика Д. Солунского за 1914–1915 годы // ТЕВ. 1916. № 16. С. 190.
- Отчет Тобольского епархиального комитета Православного Миссионерского общества за 1909 год // ТЕВ. 1910. № 16. С. 1-9.