Кириллов А. К. Чиновник Томского губернского управления Н. Н. Петухов как модератор переселенческих конфликтов в 1880-е годы // Этнография Западной Сибири XVIII–XX вв. и современные этнокультурные процессы. Новосибирск: изд-во НГПУ, 2022. С. 64–74.
Цель работы — на примере отдельно взятого губернского чиновника выявить роль личности в разрешении конфликтов между старожилами и переселенцами по ходу переселения крестьян из Европейской России в Сибирь. Показано, что Н. Н. Петухова отличало отличное знание мелких подробностей происходящего, умение увидеть за единичными фактами общие проблемы, и умение сочетать рассуждения с практическими действиями.
В начале XXI в. история Великого сибирского переселения воспринимается как история успешного освоения Сибири. В начале века двадцатого всё было иначе. Длинный ряд картин известных художников (1) наглядно воплощает тот факт, что для общества пореформенной России тема переселения была отнюдь не парадной. Тяготы жизни, страдания бедняков — вот в какой рубрике оказывалась переселенческая тематика столетие назад.
Переселение крестьян из Европейской России в Сибирь — один из тех процессов, которые справедливо именуются объективными. Уже реформа 1861 года застала в российской деревне нехватку земли; к началу XX века население России удвоилось — значит, сократились и наделы. На душу приходилось где 5 десятин, где 3, а где и 1–2. Прокормить семью на таком наделе было невозможно. Не личная прихоть, но суровая нужда толкала крестьян на подвиг тяжкий и даже рискованный.
Итак, всёвозрастающее переселение становилось неизбежным. Неизбежным было и подселение новосёлов к старожильческим селениям. Сибирь — не Америка: климат требовал прочного обустройства. Переселенцы не могли начать новую жизнь в чистом поле (тем более — тайге). Первое время надо было пожить со старожилами, поработать у них в батраках, купить дом, поставить двор, а там уже и пашню поднимать. Старожилы поначалу охотно пускали пришлых, но как только их число стало сопоставимым с числом уже живущих, земельное изобилие сибиряков оказалось под угрозой. Таким образом, и столкновения между старожилами и переселенцами тоже имели объективные предпосылки.
Наличие «коридора возможностей», за рамки которого не может выйти исторический процесс, не снижает, но повышает значение исследований, связанных с ролью личности в истории. В одних и тех же условиях разные люди думают различно, действуют различно, получают разный результат — и именно изучение этих различий позволяет нам увидеть, сколь много зависит от личных способностей, умений и самоотверженности людей.
Следует пояснить хронологические рамки, заданные в заглавии статьи. Всем читавшим вузовский учебник известно понятие «столыпинское переселение». Именно при знаменитом премьер-министре переселение в Сибирь достигло пика. Количественный рост перешёл в качественный, начался новый этап развития Сибири. Переселение начала 1880-х годов уступает столыпинским временам в десятки раз. Но именно в это время в полной мере проявляется проблема «переполнения буфера обмена» между Россией и Сибирью. Начинаются нешуточные столкновения между сибирскими старожилами и переселенцами: с угрозами, драками, погромами, если верить неофициальным данным — даже убийствами. Именно в это время и общество, и правительство осознают появление проблемы размещения переселенцев в Сибири. Поиск решения этой проблемы приведёт к созданию серией законов 1881–1904 гг. целой системы содействия переселению. Она подразумевала, во-первых, всевозможную помощь переселенцам в пути (питание, лечение, осведомление). Во-вторых — межевание переселенческих участков на «ничейных» целинных землях, что в сочетании с «домообзаводственным кредитом» должно было обеспечить возможность переселенцам селиться отдельно, не беспокоя старожилов. Именно наличие этой постепенно выработанной системы и позволило П. А. Столыпину быстро нарастить объёмы переселения.
Существование этой системы в начале XX века было бы невозможно без тех столкновений 1880-х годов, которые так обеспокоили и интеллигенцию, и столичных чиновников, и местную администрацию. Каждая из этих трёх сил играла свою роль в происходящем. Интеллигенты-публицисты описывали непорядки и крестьянские страдания, привлекая к проблеме внимание общества. Столичные чиновники занялись выработкой законов, долженствующих изменить систему. На местную же администрацию легла основная работа по тушению уже разгоревшихся «пожаров» в условиях действующего законодательства.
Нафанаил Назарович Петухов — как раз тот представитель местной администрации, который внёс наиболее выдающийся вклад в благополучное разрешение Ново-Тырышкинского дела — крупнейшего конфликта между старожилами и переселенцами на начальном этапе Великого сибирского переселения.
Историкам известны основные вехи его биографии [3, с. 294–296]. Сын офицера, Н. Н. Петухов всю жизнь служил по гражданской части. В 1854 г. (ему было 16 лет), по окончании гимназии, он устроился на должность письмоводителя в правление только что созданной Области сибирских киргизов. Семь лет спустя перебрался в правление Тобольской губернии. В 1870-е годы руководил цитаделью передовых технологий — почтово-телеграфной конторой — в Каинске. Скупая биографическая справка всё же позволяет увидеть кое-какие личные черты чиновника. В Каинске он участвовал в создании городского драматического общества (десятилетия после «Великой реформы» — эпоха провинциальных театров в России). Независимо от того, кто был главным инициатором этого общества, ясно, что начальник почтово-телеграфной конторы соучаствовал в нём не по долгу службы, а по велению души.
В феврале 1881 г. Н. Н. Петухов получил должность председателя Томского губернского правления. С этой должности он в сентябре 1889 г. уйдёт на повышение в Семипалатинскую область и, таким образом, вернётся вице-губернатором в тот край, где когда-то начинал письмоводителем. Но все восьмидесятые годы Н. Н. Петухов провёл в руководстве огромной Томской губернии. Предпоследнее десятилетие XIX века оказалось богатым на пересмены томских губернаторов. В апреле 1883 г. состоялась отставка В. И. Мерцалова, в июне 1885 г. умер И. И. Красовский, в феврале 1887 г. получил новое назначение А. Ф. Анисьин, в апреле 1888 г. умер А. И. Лакс [6, с. 105–136]. Каждая пересмена губернаторов означала измеряемую месяцами паузу для прибытия нового начальника; на это время исполнять обязанности губернатора назначался, как правило, председатель губернского правления. Во время губернаторских разъездов (особенно долгих у А. Ф. Анисьина) губернией руководил опять-таки председатель. Между прочим благодаря этим подменам именно Н. Н. Петухов оказался руководителем третейского суда, по итогам которого известный областник А. В. Адрианов получил право на археологические раскопки открытого в 1887 г. Томского могильника [4, с. 96–103]. За время председательства Н. Н. Петухова не было года, когда ему не доводилось бы поруководить губернией. А по существу, именно он, знаток местной жизни, и был человеком, обеспечивавшим решение текущих вопросов губернского управления. Приезжие начальники, герои войн и мастера департаментских интриг, могли быть спокойны за состояние дел, пока ими заведовал Н. Н. Петухов.
Именно Н. Н. Петухов принял первое решение губернской власти по делу о столкновениях в Ново-Тырышкино. Сами эти столкновения назревали постепенно: переселенцы селились здесь с 1860-х годов, резкий рост их числа начался после Русско-турецкой войны, обострившей крестьянские мечты о земельном приволье, и уже в 1882 г. старожилы били переселенцев, принуждая их выехать [5, с. 132]. По впечатлениям публицистов, страдающей стороной были переселенцы; тем не менее, именно старожилы весной 1883 г. первыми отправили жалобу губернатору с просьбой «о воспрещении всем Новоселам производить самовольную распашку земли» и «об окончательном выдворении их из нашего селения» [1, л. 5–6]. Тогда, в начале июня 1883 г., управляющий губернией потребовал от местного исправника, если жалоба подтвердится,
«объявить всем этим лицам, что если в течение шестимесячного срока… [они] не причислятся в установленном порядке по месту настоящего их проживания, или к другим сельским обществам Алтайского горного округа, то будут немедленно выдворены из настоящего их места жительства в прежние их сельские общества» [1, л. 1–2 об.].
Так Н. Н. Петухов задал ту линию, от которой губернское руководство не отступало и в дальнейшем. Внешне он всего лишь воплощает закон: не являющиеся членами сельского общества не имеют права пользоваться его землями вопреки желанию общины. На самом деле предоставление полугодовой отсрочки — это уже требование компромисса: автор этого решения учитывает, что перед ним не солдаты, а крестьяне, которые привязаны к хозяйству и не могут переехать в одночасье. Переселенцы нарушают закон — но Н .Н. Петухов не просто требует выполнения закона, а пытается предложить действительно выполнимый план. Именно эта линия и будет выдерживаться томскими губернскими властями в дальнейшем и в этом, и в других подобных конфликтах: не одобряя самоуправства новосёлов, требуя от них соблюдения закона, не дозволять и старожилам громить переселенцев, лишать средств к существованию. Н. Н. Петухов не присоединяется к какой-либо из сторон конфликта, но действует как сила, стоящая над схваткой и заинтересованная в том, чтобы было поменьше разорённых крестьянских дворов.
В конце концов эта политика оказалась выгодной для переселенцев. Они смогли закрепиться в селении. Архивное дело не подводит итога: всё завершается в июне 1886 г. очередным губернаторским разъяснением о том, что обе стороны должны соблюдать закон. Как будто, это разъяснение не более убедительно, чем все предыдущие. Но показательно отсутствие в дальнейшем сведений о вспышках насилия. Сопоставляя этот факт с данными о численности борющихся сторон в 1880-е гг. и с данными списков населённых мест Томской губернии (они дают число жителей и число дворов в Ново-Тырышкино на 1893, 1899 и 1911 гг.), мы понимаем, что львиная доля ново-тырышкинских переселенцев смогла закрепиться на новом месте. Старожилам пришлось смириться с жизнью в условиях ограниченного землепользования.
Почему сибирская власть поступилась правами сибирских старожилов? Дело не только в стремлении повысить заселённость сибирской окраины. Дело в том, что власти видели в переселенческих конфликтах две правды. Правда старожилов уже показана — она опирается на закон. Но у переселенцев была своя правда. В ново-тырышкинском случае она стала очевидна уже по итогам летнего 1883 г. обмена мнениями между губернатором и исправником А. Новогонским. Итог этого обсуждения подведён губернаторским отношением к исправнику, в котором сказано:
«переселенцы, как оказалось по произведенному Вами дознанию, поселились там, в особенности проживающие года три и более, по согласию обществ, а не самовольно, доказательством чему служит то обстоятельство, что старожилы этого же селения продали им свои дома».
Ссора, оказывается, выросла из обоюдовыгодного сотрудничества. Ясно, что покупать дома новосёлам не было смысла, если они не собирались остаться в этом селении навсегда. И очевидно, что старожилам это было понятно. Значит, продавая дома, они или безмолвно соглашались на дальнейшую приписку новосёлов (и тогда новосёлы должны быть оставлены), или пытались их цинично обмануть (и это неприемлемо). Вот почему в документе от 25 августа губернатор подчёркивал, что жалобу старожилов он не отсрочивает, а отклоняет совершенно. Но от переселенцев всё же требовал соблюдения закона по части приписки к сельскому обществу [1, л. 32–35 об.].
Только что цитированный документ 25 августа 1883 г. подписан уже не Н. Н. Петуховым, а принявшим наконец губернию И.И. Красовским: значит, документ должен отражать его собственную позицию. Иван Иванович Красовский — личность незаурядная, человек решительный, в несамостоятельности его заподозрить трудно. Но вот весной 1884 г., на фоне подготовки к пахоте, положение вновь обостряется, и выясняется, что губернатор не склонен действовать помимо начальника губернского правления.
21 апреля бийский исправник А. Новогонский сообщил губернатору, что ново-тырышкинские старожилы создали целый отряд в 35 человек, чтобы отбирать плуги у тех новосёлов, которые попробуют пахать. В отчаянных интонациях он высказывался о «весьма серьезных столкновениях целых масс, борющихся за право быта», которых можно ждать в ближайшем будущем [1, л. 45–46]. Донесение сильно встревожило губернатора. Немедленно по получении новости И И. Красовский разослал три отношения. Начальника Алтайского округа он просил подумать о возможности наделения переселенцев землями, принадлежащими императору [1, л. 49–49 об.]. Чиновника по крестьянским делам — «привести дело к мирному окончанию» [1, л. 47]. Третьим же адресатом был Н. Н. Петухов, которого губернатор просил: «при поездке Вашей в Бийск, обратить на это дело особое Ваше внимание и разобрать его на месте» [1, л. 48–48 об.]. Сравнивая последние два поручения, мы понимаем, что от крестьянского чиновника требовалась немедленная реакция для предупреждения кровавых столкновений в ближайшие дни и недели; от Петухова же губернатор ждал коренных решений, призванных устранить конфликт вообще.
Немедленное успокоение совокупными усилиями администрации (при участии всё того же Н. Н. Петухова) достигнуто было, но с ответом губернатору председатель правления затянул, и 4 июля губернатор напомнил ему об этом деле. Н. Н. Петухов был в отъезде, за многие сотни вёрст — в Тобольске. Но решать дело без него было настолько немыслимо, что Красовский отправил телеграмму: «Тобольск. Нафанаилу Назаровичу Петухову. Очень прошу прислать мне ответ на [отношение] № 526 [от] 30 Апреля о Тырышкинском деле» [1, л. 62]. В ответ «по проволоке» пришло сообщение из Тобольска: «№ 272 не доставлен за не нахождением Петухова». Губернатор не сдавался и телеграфировал вновь: «передать телеграмму, адресованную Петухову — тобольскому полицмейстеру» [1, л. 63–63 об.] (2). «Достать» Н. Н. Петухова в Тобольске было трудно, ждать его возвращения — невозможно, но губернатор не рисковал принимать решение самостоятельно.
Искомый доклад был в итоге прислан, но ещё раньше губернатор получил ответ от чиновника по крестьянским делам Е. Лущикова, напоминание которому направил одновременно с телеграммой Н. Н. Петухову. Уже 13 июля его отношение было в канцелярии губернатора. Отношение Е. Лущикова ценно именно для понимания роли Н. Н. Петухова. Благодаря этому документу мы видим, что ни оценки, ни действия начальника губернского правления не были очевидными и единственно возможными.
Удивительно, но факт: Е. Лущиков вообще отрицает наличие напряжённого положения в Ново-Тырышкино.
«Прибыв в село Новотырышкинское поздно вечером, я спросил явившегося ко мне местного сельского старосту, не происходили ли у них между старожилами и новоселами какие либо беспорядки по поводу постановленного ими приговора о недопущении последних производить посев хлебов в нынешнем лете, на что и получил ответ, что никаких беспорядков не происходило» — рассказывал Лущиков о своей майской поездке (во исполнение губернаторского поручения от 30 апреля) [1, л. 64–65].
В своём недлинном докладе Лущиков пытался показать, что никаких оснований для паники не было, и проблемы возникли только из-за вмешательства посторонних лиц: исправника (который, якобы, неосторожными высказываниями спровоцировал старожильческий приговор о недопущении новосёлов к пахоте) и Н. Н. Петухова, который «к сожалению» объявил переселенцам о том, что «выдворение их из оного он отсрочивает только до 1-го Декабря текущего года». Крестьянский начальник (вообще-то призванный быть «глазами и ушами» губернатора) прозевал появление острого конфликта и досадовал на то, что после вмешательства вышестоящих начальников его нерасторопность станет очевидной.
Краткой отписке Лущикова противостоит 34-страничный доклад Н. Н. Петухова, отосланный автором губернатору 25 июля 1884 г. Документ этот недавно опубликован полностью [2], для нас же сейчас важно уяснить самое главное. Автор доклада, во-первых, излагает подробно всю историю противостояния 1880-х годов, и это выдаёт не только знание Н. Н. Петуховым жалоб старожилов и новосёлов (подчас взаимоисключающих), но знакомство с положением дел на месте. Автор, во-вторых, указывает на скрытую причину противостояния: наличие среди ново-тырышкинцев группы особо богатых скотоводов с огромными (по сотне голов) стадами, которым необходимы обширные пастбища (переселенцами воспринимаемые как пустующие земли, годные для распашки). В-третьих, он рассматривает происходящие события в контексте проблемы освоения Западной Сибири, указывая на болевые точки, вообще не отмечаемые документами этого дела, но известные ему из других источников (отношения русских крестьян с коренными жителями Алтая, «калмыками»). Указывая «настоятельную необходимость в безотлагательном принятии мер как к урегулированию самого переселения» (точное определение мест для переселения: здесь Н. Н. Петухов предвосхищает то, что будет делаться четверть века спустя), он в то же время полагает, что
«при своевременном спокойном разбирательстве возникающих между старожилами и переселенцами недоразумений и споров и при своевременном принятии соответственных предупредительных мер, никакие серьезные столкновения между старожилами и переселенцами не могут иметь места» [1, л. 64–65, 78].
Обсуждая решение частного ново-тырышкинского вопроса, Петухов показал видение явлений общероссийского масштаба, знание общесибирского положения и сформулировал программу на десятилетия вперёд.
Изложенное характеризует Н. Н. Петухова как человека, наделённого отличными мыслительными способностями. Но этого мало: Н. Н. Петухов был ещё и деятелем. Он не только сформулировал далёкую программу, принятие которой от него не зависело. Он — руководствуясь своим умением видеть тонкие явления — принял практические меры, которые, по всей видимости, и сыграли решающую роль в утишении ново-тырышкинских страстей.
Под «тонкими явлениями» я имею в виду наличие подгрупп и прослоек в составе обеих групп, интересы которых на предыдущем этапе обсуждались в качестве непримиримых. Уже говорилось о богатых скотоводах в Ново-Тырышкино. Конечно, они составляли меньшинство старожилов. Конечно, это меньшинство пользовалось повышенным влиянием и держало в руках сход (но только в отсутствие высокого начальства). С другой стороны, были ведь и такие, кто продавал — даже вопреки постановлениям схода! — свои старые дома переселенцам. Для кого-то из них соседский интерес перекрывался интересом материальным: получить деньги за то, что иначе придётся просто пустить на слом. В других случаях была причина и поважнее материальной корысти: родственные связи. Новые переселенцы шли по следам старых, многие из которых успели ещё до обострения кризиса получить приёмные приговоры. Обладатели приёмных приговоров — полноценные члены общества, формально говоря — старожилы; а по существу — часть переселенческого сообщества. С другой стороны, и переселенцы неоднородны: были такие, кто платил старожилам арендную плату («полетки») и готов был в разумных пределах заплатить за приёмный приговор, или хотя бы старался не ссориться с местным обществом. Были те, кто не платил даже «полетков». Были отставные солдаты, «крайне грубое и нахальное отношение» которых к переселенцам, по мнению Н. Н. Петухова, очень способствовало обострению конфликта. В итоге между вожаками старожилов и вожаками переселенцев Н. Н. Петухов видел целый набор промежуточных позиций.
Ещё до своей тобольской поездки, сразу по получении губернаторского отношения от 30 апреля 1884 г., он отправился в Бийский округ. 20 мая Н. Н. Петухов, вместе с исправником А. Новогонским и чиновником по крестьянским делам Е. Лущиковым, собрал сход в Ново-Тырышкино и обсудил положение с крестьянами. Прямо на сходе 20 мая он, по собственному выражению,
«присогласил бывших на сходе старожилов на принятие в свое общество наиболее скромных и беднейших переселенцев без всякой платы за приговоры и некоторой части прочих переселенцев за более умеренную плату» [1, л. 64–65, 77 об.].
Принцип «разделяй и властвуй» считается проявлением макиавеллизма, но в данном случае он был использован в интересах разрешения конфликта, казавшегося непримиримым. Так был открыт клапан, позволивший в течение следующих двух лет выпустить лишний пар, что и обусловило исчерпание конфликта.
Таким образом, в Ново-Тырышкинском деле Н. Н. Петухов продемонстрировал умение и видеть лес за деревьями, и, казалось бы, противоположное умение вглядываться в отдельные лица. Не стесняя себя стереотипом о противоположности интересов старожилов и переселенцев, он проявил умение действовать нестандартно. Это и предопределило разрешение конфликта, которое можно признать благополучным для подавляющего большинства его участников.
Этот успех был достигнут благодаря человеку, который при всех своих деловых качествах оставался в тени губернаторов. Качество работы губернского аппарата поздней Российской империи в решающей степени зависело не от обладателей орденов «с мечами», кочующих по всей евроазиатской империи, но от наличия в том аппарате, который существовал независимо от них, знающих, дельных, творческих управленцев наподобие Н. Н. Петухова.
ЛИТЕРАТУРА
- Государственный архив Томской области (далее — ГАТО). Ф. Ф-3. Оп. 44. Д. 9.
- Кириллов А.К. Достолыпинское переселение: неизвестный документ 1880-х годов в контексте истории миграций // Исторический курьер. 2019. № 6 (8). С. 199–213. [Интернет-ресурс в свободном доступе:] http://istkurier.ru/data/2019/ISTKURIER-2019-6-16.pdf [дата обращения: 10.02.2020]
- Кобелев А.И. Начальные люди Томской губернии, 1804–1917: исторические портреты. Барнаул: Алтайский Дом печати, 2014. 392 с. [Интернет-ресурс в открытом доступе:] https://bookz.ru/authors/aleksei-kobelev/na4al_ni_565/page-21-na4al_ni_565.html [дата обращения: 15.02.2020].
- Смирнов А.С. Третейский суд о Томском могильнике // Вестник Томского гос. ун-та. 2013. № 369. С. 96–103. [Интернет-ресурс в открытом доступе:] https://cyberleninka.ru/article/n/treteyskiy-sud-o-tomskom-mogilnike [дата обращения: 12.03.2020].
- Чудновский С.Л. Переселенческое дело на Алтае. (Статистико-экономический очерк) / Записки Вост.-Сиб. отдела Имп. Рус. Геогр. О-ва, по отделению статистики. Т. 1, вып. 1, под ред. Г.Н. Потанина. Иркутск, 1889. 172 с.
- Яковенко А.В., Гахов В.Д. Томские губернаторы: биобиблиографический указатель Томск: Издво «Ветер», 2012. 224 с.
ПРИМЕЧАНИЯ
- Константин Трутовский: «Переселенцы из Курской губернии» (1864), Николай Касаткин: «Переселенцы» (1881), Григорий Мясоедов: «Через степь. Переселенцы» (1883), Сергей Иванов: «Переселенцы. Ходоки» (1886), «Переселенка в вагоне» (1886), «Обратные переселенцы» (1888), «В дороге. Смерть переселенца» (1889), Николай Орлов: «Проводы переселенцев» (1896), Лукиан Попов: «Переселенцы. Гроза», «Переселенцы зимой» (1900-е), «Ходоки на новые места» (1904).
- Очевидно, Красовский знал цель поездки своего сотрудника и был уверен, что полицмейстер знает, где искать Петухова.