Описание Забайкалья и Приамурья 1681 года

Зуев А. С. Описание Забайкалья и Приамурья 1681 года // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2023. Т. 22, № 1: История. С. 122–132. DOI 10.25205/1818-7919-2023-22-1-122-132

Публикуется описание Восточного Забайкалья и реки Амур, составленное в 1681 г. в Москве в Сибирском приказе на основе показаний сибирских казаков. По сравнению с ранее опубликованными документальными и нарративными источниками в данном описании приводится более подробная информация об указанном регионе: его природных ресурсах, расположении русских поселений, численности, жизнеобеспечении и вооружении русского населения, о сухопутных и речных путях сообщения, о местах обитания, образе жизни и степени лояльности к русской власти автохтонных жителей, о взаимоотношениях русских с «китайскими людьми». Описание хранится в Российском государственном архиве древних актов (Москва) в фонде Сибирского приказа.

В 1640-х гг. отряды русских землепроходцев вышли в Забайкалье и Приамурье. Началось подчинение местного населения русской власти и хозяйственное освоение региона русскими людьми. На протяжении конца 1640-х — первой половины 1680-х гг. здесь были основаны русские поселения — остроги, слободы, деревни, заимки, в которых появилось постоянное русское население, представленное в основном служилыми людьми и отчасти крестьянами, промышленными и «гулящими» людьми. Русское продвижение на новые территории встретило вооруженное противоборство халха-монголов и маньчжуров. Оно закончилось тем, что Россия вынуждена была отказаться от Приамурья, признав над ним по условиям Нерчинского договора 1689 г. власть маньчжурского Цинского Китая [2; 6].

С самого начала появления русских в Забайкалье и Приамурье центральный орган управления Сибирью — Сибирский приказ всеми доступными способами собирал информацию о новоприобретенных «землицах» — об их природно-географических характеристиках, местном населении, природных ресурсах, строительстве русских поселений, хозяйственных занятиях русских колонистов и т. п. Эта информация, обычно краткая и отрывочная, содержалась в отписках (донесениях) руководителей землепроходческих отрядов, действовавших в Забайкалье и Приамурье, в отписках сибирских воевод и острожных приказчиков, организовывавших и координировавших действия землепроходцев (см., например: [8, c. 145–147, 149–156]; (3, 1848, c. 51–58, 102–104, 258–261, 346–348, 390–396; 1862, c. 325–327, 345–346; 1869, c. 73–74, 189; 1875, c. 214–216; 8, c. 37–41; 6, с. 134–139, 141–142)). В случае прибытия в Москву из Забайкалья и Приамурья служилых людей, доставлявших ясачную казну, или представителей местных народов их, как правило, «распрашивали» в Сибирском приказе о ситуации в регионе. Эти «распросы» письменно фиксировались в виде так называемых «распросных речей» (см., например: (3, 1848, с. 371–373); [5, с. 356–357, 444]). В Москву поступали и «чертежи» (карты) отдельных забайкальских и приамурских территорий, выполненные землепроходцами (3, 1875, с. 214); [2, с. 35]. Краткая информация об этих территориях содержалась также в «Чертеже всей Сибири» 1667 г. (13, с. V, 31–34), «Списке с чертежа Сибирские земли» 1672 г. (12, с. 4–6; 13, с. VI, 47–49), в «статейном списке» русского посла Н. Г. Спафария, ездившего в 1675–1677 гг. в Китай (9, с. 138–149; 11, с. 115–122; 6, с. 351–354), в «Описании новые земли Сибирского государства», составленном в середине 1680-х гг. (его авторство приписывают участнику посольства Н. Г. Спафария подьячему Посольского приказа Н. Д. Венюкову) (13, с. VII, 84–86, 88–92; 7, с. 385–386, 389–39); [4, с. 33]. Сведения о Забайкалье и Приамурье, правда, опять же весьма краткие и поверхностные, в 1660-х — начале 1680-х гг. появились в сочинениях иностранцев-европейцев, бывавших в России и даже в Сибири (5, с. 31–42; 13, с. 155–160, 211–216; 1, с. 290–291, 319, 322, 360). Наконец, в рассматриваемое время было написано «Сказание о великой реке Амуре, которая разгранила русское селение с Китайцы». Оно представляет собой описание амурского речного бассейна с вкраплением незначительных сведений о ландшафте, природных ресурсах и народах Приамурья. Автором «Сказания» является Н. Г. Спафарий, который написал его в 1677 г. и в 1678 г. представил в Посольский приказ. Ряд исследователей считает «Сказание» частью обширного сочинения Спафария «Описание первыя части вселенныя, именуемой Азии, в ней же состоит Китайское государство с прочими его городы и провинции» (8, с. 15, 17–21; 2; 13, с. VII, 105–113; 10, с. XLVI–LVI; 14, р. 237–241; 11, с. 13; 4, с. 86–91; 15, 2002, р. 241–248).

Следует отметить, что в отписках, челобитных, распросных речах, «чертежах», «описаниях», а также в разного рода нормативно-распорядительных документах, исходивших из Сибирского приказа, территория Забайкалья и Приамурья с 1650-х гг. нередко называлась обобщенно Даурией (по имени одного из амурских народов — дауров).

В Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) в фонде Сибирского приказа (опись 3, столбец 720) уже давно было выявлено еще одно пространное и очень информативное по содержанию описание Даурии. Его обнаружил и указал на него в «Обозрении столбцов и книг Сибирского приказа» Н. Н. Оглоблин [7, с. 181]. В дальнейшем к этому описанию для характеристики русского освоения Даурии обращался ряд историков [11, с. 191, 203, 212; 1, c. 28–30, 33, 34, 39, 40; 2, c. 21, 39, 43–45, 48–50, 52, 54, 114; 10, c. 156; 9, c. 55–56; 3, c. 40, 43].

Указанное описание содержится в распросных речах нерчинского казака Федора Усольца и албазинского казачьего атамана Ивана Коркина, которые прибыли с ясачной казной в Москву и 19 января 1681 г. были «распрошены» в Сибирском приказе. Эти «речи», во-первых, дают ясное представление о том, какая именно конкретная информация о Даурии интересовала «интервьюеров» из Сибирского приказа и каким объемом знаний о регионе располагали их «респонденты», во-вторых, в них приводятся более подробные и информативные, по сравнению с вышеназванными документальными и нарративными источниками конца 1640-х — первой половины 1680-х гг., сведения о состоянии региона. Эти сведения можно сгруппировать в несколько тематических блоков.

Самыми объемными и содержательными являются данные о местных ресурсах и жизнеобеспечении русского населения. Они занимают примерно 37,4 % всего текста описания. При этом основное внимание уделяется продовольственным ресурсам (наличию рыбы, птицы, зверя, соли и способах их добычи, вероятности выращивания овощей и зерновых культур), возможности покупки продовольствия у коренных жителей — иноземцев, ценам на продукты питания, способам и путям доставки в Даурию «хлебных запасов», степени обеспечения служилых людей «государевым хлебным и денежным жалованьем», а также наличию распаханных и годных к пашне земель (эта информация составляет 32,5 %). Намного меньше места в описании отведено иным ресурсам — возможностям добычи пушных зверей — соболей, рысей, лисиц, белок и т. д. (1,0 %), наличию полезных ископаемых («железной», «золотой» и «оловяной» руды) (3,4 %) и строевого леса (0,5 %).

Следующей по объему (31,9 %) является информация о русском присутствии в регионе: обеспеченности острогов и служилых людей огнестрельным оружием (пищалями и пушками) и боеприпасами (свинцом и порохом) (21,4 %), местоположении русских поселений (прежде всего острогов), их фортификации и наличию в них построек разного типа (9,6 %), церковном строительстве и церковнослужителях (5,9 %), численности служилых людей (3,0 %), местах расселения крестьян (2,9 %).

Представлены в описании и показания «респондентов» о сухопутных и речных путях сообщения, пригодности местных рек для судоходства, способах и скорости передвижения между различными географическими пунктами (15,5 %).

Менее заметны по объему сведения о местах обитания, образе жизни, характере ясачного обложения и степени лояльности к русской власти иноземцев, проживавших в регионе (9,9 %). При этом большая часть этих сведений посвящена тунгусскому князцу Гантимуру и подвластному ему населению.

Наконец, в заключительной части описания очень кратко сообщается о взаимоотношениях русских с «китайскими богдойскими людьми» и перспективах захвата «даурскими и албазинскими служилыми и охочими людьми» ближайшего к Амуру «китайского Наунского городка» (5,3 %).

Информативная насыщенность «распросных речей» Ф. Усольца и И. Коркина делает актуальной их публикацию в целях знакомства с ними широкого круга исследователей, изучающих историю Забайкалья и Приамурья второй половины XVII в. Публикация осуществляется согласно правилам издания исторических источников. Текст «речей» в соответствии со смысловым наполнением разбит на предложения и абзацы и снабжен необходимой пунктуацией. В текст вставлены специальные значки, имеющие следующие значения: // — конец прежнего и начало нового архивного листа; (…) — номера листов архивного дела; […] — вставки букв и слов, восстановленных по смыслу; … — буквы и слова неразборчивы. Следует заметить, что часть листов архивного дела подгнила с правой стороны, вследствие чего отдельные слова в тесте совершенно невозможно прочитать 1*.

1681 г., января 19 — Запись в Сибирском приказе распросных речей нерчинского казака Ф. Усольца и албазинского казачьего атамана И. Коркина

(л. 15) 189 году {1} генваря в 19 день объявились в Сибирском приказе сибиреня даурских острогов казаки нерчинской Федька Усолец, албазинской Ивашко Коркин {2}, а в допросе сказали.

— Присланы де они из даурских острогов из Нерчинского и из Албазинского з государевою соболиною казною. А из Нерчинского де отпускал государеву соболиную казну с нерчинским Федькою Усольцом приказной человек даурской сын боярской Микифор Парфенов, а велено де ему быть в Нерчинском на приказе по государеве грамоте енисейского головы стрелецкого на Ондреево место Строгонова. А из Албазинского де отпускал государеву со-болиную казну с олбазинским казаком с Ывашком Коркиным приказной енисейской сын боярской Яков Евсевьев. //

(л. 16) А церковь де в Нерчинском построена деревяная небольшая, трапеза четырех сажен, а церковь трех сажен трехарш[и]ных. А церковь во имя Воскресения да Николая Чюдот // (л. 17) ворца, а в церкви де иконы и утварь и книги есть. А у той де церкви был из Албазинского ис пустыни черной поп, и тот уехал по-прежнему в Албазин в пустыню, а ныне де попа в Нерчинском нет. Да при них же де ныне достраивают колокольню. А у церкви де пять колоколов небольших, а по скольку весом, того не ведают. А построено де в Нерчинском дворов с пять // (л. 18) десят. А в Нерчинском купили при нем, Федьке, пуд муки ржаные по рублю с полтиною, а рыбы и мяса пуд купили по рублю и дороже для того, что в Нерче и в Шилке реках рыбы добыть было не мочно, что вода была большая. А как де бывает вода малая, и рыбу в Нерче реке добывают летом неводами небольшими, а зимою езами. А рыба бывает лен и налимы, // (л. 19) а в Шилке реке стерляди и осетры и калушки небольшие, а иной рыбы никакой нет. А под Нерчинским де острогом Нерча река шириною сажень десять неглубока, местами омытиста, и впала в Шилку реку от острогу до устья десятины с три, место степное пещаное.

А Шилка река шириною сажень с тритцать, а в ыном месте и шире, не глубока, а быстра и местами омытиста ж, и впала в Амур реку. А по Шилке де реке промышляют соболи, рыси, лисицы, белку, розсамаки, волки. // (л. 20) А с вершины Шилки реки вниз воды плотами до Нерчинского острогу пловут сутки шестеры.

А по соль они ездят из Нерчинского на конях верхами ж летом около Петрова дни до Борзи реки, езду дни с четыре. А Борзя река шириною сажени в три. А от тое Борзи реки в степь в Китайскую сторону в Мунгалы до соляного озера верхами ж езду половина дни. А ездят де к тому соляному озеру из Нерчинского служилые люди охотники. А привозят де они на лошадях от соляного озера в Нерчинской в сумах соли пуд по пяти и по шти, да и на быках привозят же соли пуда по четыре. И как де соль с того озера в Нерчинской в привозе бывает, и покупают в Нерчинском соли пуд в пять алтын и в две гривны и в полполтины. // (л. 21) А которого де лета на том озере соль не сядет, и в то де время покупают в Нерчинском пуд соли по рублю.

Да к тому ж де соляному озеру пригоняют мугалы-неясашные люди быки и коровы и овцы. И меняют де они у них, иноземцов, скот на кожи красные и на сукна и на соболи и на песцы, а дают за быка летчины {3} аршина по четыре, а за корову соболя по два да по песцу. И только де на деньги корова приходит рубли ж по семи, а быка покупают меж себя рублев по пятнатцати, а в долг и по дватцати. А зверя де промышляют по рекам из Нерчинского соболи, рыси, лисицы красные, белку, а птицы де бывают годом лебеди, гуси и утка, и то перелетная. //

(л. 22) А китайского де богдыхана лутчей человек, по рускии боярин, Гайтимур живет от Нерчинского острогу в ближних местех и в Нерчинской приезжает сам почасту. А с ним кочюет ево Гайтимуровых улусных людей человек с пятьдесят. Да под ним же де Гайтимуром ево роду ясашных тунгусов луков пятьсот. А платит он, Гайтимур, с улусными своими людьми и с родом великому государю ясак собольми. Да у него ж де Гайтимура по их вере семь жон, а прижито де у него, Гайтимура, с теми женами пол // (л. 23) третяцать сыновей, опричь дочер[ей]. А великого государя служилым от него, Гайтимура, и от ево улусных людей никакой обиды и задоров нет, и великому государю он, Гайтимур, во всем прямит. Да он же де, Гайтимур, жадает православной християнской веры, а только де ево,, Гайтимура дети и улусные ево люди крестить не дают. Да и к церкви де руской он, Гайтимур, подаяние присылает – деньги и соболи. И к церкви де ево в трапезу пущают, только в церковь не пущают. И в трапезе де по руские богу {4}. //

(л. 24) А из Ыркуцкого де привозят на Селенгу в Удинской хлебные запасы торговые люди, и то укратчи, для того что не дает провозить из Енисейского енисейской посадцкой человек Ивашко Ушаков Квасник, а Кривогорницын он ж. А у него де, Ивашка, в Ыркуцком квасная на откупу. И для ради той своей он квасной в Енисейском торговым людем хлеба купить и не дает и дорогу запер. И от той де ево Ивашковой квасной поморено голодом от непривозного хлеба вос[е]мь острогов даурских и селенгинских — Удинской, Селенгинской, Еравна, Иргень, Теленбинской, Нерчинской, Албазинской, Баргузинской.

А на Нерчинской де острог привозят государевы хлебные запасы служилым людем на жалованье и аманатом на корм из Ыркуцкого ж в Удинской иркуцкие служилые люди дощаниками Ангарою рекою в Ворму реки до усть моря Байкалу своею силою ден по шти и по семи. А на усть де моря Байкала стоят те служилые люди и судовые припасы делают, на швы нашивают и весла тешут дни по два и по три. А через море в Селенгу реку парусным погодьем ходу день, а своею силою поспевают дни в четыре. А с усть Селенги реки вверх да Удинского острогу своею силою неделя, а парусным погодьем и скоряе. // (л. 25) А привозят де в Удинской те иркуцкие служилые люди хлебных запасов нерчинским служилым людем только по пяти пуд на человека, да аманатом на корм пудов по сту и меньши. А в Удинской де по те хлебные запасы ездят из Нерчинского нерчинские служилые люди. И из Удинского де те хлебные запасы возят на конях верхами на вершину Шилки реки и в том месте делают плоты. А из Нерчинского де до Удинского и из Удинского до вершины Шилки реки, где де-лают плоты, езды недель з двенатцать. //

(л. 26) А овощи де — капуста и репа и огур[цы] — родитца, когда лето бывает, не ж…

А блиско де Теленбинского Даурского есть гора — железная руда и роди[т] руды — уклад самой доброй, и пла[вят] в Теленбинском промышленые [и пла]тят в государеву казну десятой … крицами. Да под тем же де Теленбинским острогом рыбная ловля — озеро Теленба [и] озеро ж Попово, и рыба де в тех озерах. [И ры]бу ловят — караси, щуки, окуни, [ези], и тою рыбою вместо хлеба и т[е] теленбинские жильцы — руские [и ино]земцы — питаютца. А овощей … и хлеба нет, потому что ме[ста степ]ные. А лес в том месте листвяг да бер[езняк], а сосновой лес есть же, только далеко.

А под Иргенским острошком есть озеро ж И[рга] велико, а в нем рыба — щуки большие, окуни, ези. А промышляют зимою крюками, а летом неводом. Да под тем же де под Ирген[ским] есть о[зеро] от острошку верст с пять, да по[дле того] озера есть озеро ж прозванием … [И в тех] // (л. 27) озерах рыба большая — щуки и иная рыба. Только де в тех озерах тою рыбу рыбные снасти не держат.

Да под Даурским же под Еравнинским есть озеро Еравна велико, а в нем щуки ж большие и ези и окуни. А … озера пал в Витим реку, а Вити[м] в Лену реку, а шириною Вити[м] есть сажень со сто. А промышля[ют на] Витиме реке соболи добрые и зверь — изюбри и рыси, олени, во[лки].

А про серебряную де и золотую руду и пла… и про краски ничего он, нерчинской каз[ак] Федька Усолец, не ведает. А которую серебряную и оловяную [руду] при приказном при Павле Ш[ульгине] нашли от Нерчинского в степи, и т[а руда] привезена к Москве в Сибирской [приказ]. Привезли нерчинские казаки …ой да Ивашко Чумичов. //

(л. 29) {5} И в Нерчинском же де при нем, Федьке Усо[льце] в ясашных иноземцах никакой [ша]тости не было, и ис Китайского [государства] никаких людей и вестей не быва[ло, толь]ко де хотели служилые люди [из Нерчин]ского и из Албазинского розбрестись врознь, для того что им в тех даурских острогах [без] денежного и хлебного жало[ванья жить] не в мочь и для збору государева [ясака] посылают их, служилых [людей], в дальные посылки безпрестан[но, и для] той де ясашной посылки п[окупают в Нер]чинском коня рублев по д… и больши, а ездят де они, слу[жилые] люди, для ясашного збору [человек] по шти и по семи, а питают[ца] кобыльим и тарбаганьим [мясом]. А осталось де после ево, Федьки, в Н[ерчинском] служилых людей двесте двенат[цать] человек. И будучи в Нерчинском при[каз]ной, голова стрелецкой Андрей Стро[го]нов, видячи их нужу и скудость [боль]шую и чтоб их удержать, ро[здал] тем нерчинским служи[лым] людем государевых присыльных де[нег] тысячю рублев, которые д[еньги присла]ны были с Москвы нерчинск[им слу]жилым людем на жалова[нье], [а без на]казу давать их не велено. // (л. 30) И ту де тысячю рублей на нем де Анд[рее] ныне правят по енисейской отписке.

А в Нерчинском же и в Теленбинском [Даур]ском и в Еравнинском острога[х] [у каза]ков мелкое ружье есть и только … а порохом и свинцом скудно. А большого наряду в Нерчинском … пушек, в том числе две [пушки] медные длиною сажени по полутора, … пушки железные, а по скольку вес[ом] или мерою, того не ведает. В Теленбинском две пушки медны[е] невелики, длиною аршин по полутора. А в Ыргенском де и в Еравнинском [остро]гах большого наряду нет. А которые де три пушки посла[ны] с Москвы в Дауры и те пушки [на Се]ленге в Удинском острошке, [потому] что их из Удинского в Дауры сух[им] путем перевесть не на чем — подвод нет. А те де пушки весом одна д[ватцать] один пуд с полупудом, а д[ругая] дватцать один пуд тр[еть] пуд с четью. //

(л. 31) А албазинской казак Ивашко [Кор]кин сказал.

— В Албазинском сл[ужилых] людей осталось от него, Ивашка, дв[ести] дватцать два человека. Да из Удинска привезено в Албазинской во 187-м году {6} пятнатцать пуд пороху, пятнадцать пуд свинцу, да московского дела дв[ести] пятьдесят пищалей гладких. А х[леба] де купили в Албазинском ржи пуд по ш[ес]десят алтын, мяса пуд по рублю, а [сала] говяжья по четыре рубли. И рыбы де [в про]шлом году ничего не бы[ло], потому что де была вода больш[ая], николи такой воды не бывало.

А церковь де построена во [имя] Воскресения ж да Николая Чюдо[творца], а церковной де утвари и книг и риз на…ле, да у той же церкви три коло[кола] небольшие.

А острог де Албазинской во все четыре стены по дватцати сажень и обламам покрыт, да три башни. А кругом острогу выкопан ров в [ши]рину три сажени, а глубин[ой] // (л. 32) полторы сажени. За рвом чеснок {7} бит по обе стороны в шесть ставов, а позад чесноку надолобы в два яруса. А жилецких де дворов в Албазинском пятьдесят три двора. Пашенных крестьян пятьдесят человек, а сколько государевы пашни пашут, про то не ведает, потому что селятца вновь // (л. 33)

Да он же де, Ивашко Коркин, от Албазинского вверх по Амуру реке на левой стороне на китайской границе на Лапкаевском лугу построил слободу и пашенных крестьян на государеву пашню поселил девять человек своими пожитками ис присыльных и ис прихожих людей. // (л. 34) И напахивают де ныне те крестьяня в государеву казну хлеба — ржи и овса — чети по сту и больши. И около де того Лапкаевского лугу порозжих пашенных мест много. Да под тем же де Лапкаевским лугом два рыбные озера и рыбы и птицы и всякого зверя много. Да в той же де Лобкаевской слободке построена часовня да мельница // (л. 35) у крестьян, а жерновы де они тут дел[али] сами и жерновного де камени [в том] месте много. А ходу от Албазинско[го] до Лабкаева лугу три дни.

Да блиско ж де Албазинского вн[из] по Амуру с версту на Брусеном кам[ени] построена пустыня и в т[ой] пустыни церковь во имя Спа[са] Нерукотворенного. А старцов де в т[ой] пустыни четыре человека и хлеб пахали на себя наемными людьми. И в той же де пустыни пост[ро]ены две мельницы и от тех мельниц помольными деньгами они и п[ропи]тались. А ныне де те мельницы и пашн[я] и сенные покосы от той пуст[ыни] взята на великого государя по [ево] государеве грамоте и поселено государевых пашенн[ых] крестьян четыре человека. //

(л. 36) А во 187-м году {8} посылал из Алб[азин]ского приказной человек нерчинско[й] сын боярской Григорей Лоншаков в[низ] по Амуру на Зию реку ставить вновь острогу албазинских служилых людей Федьку Евсевьева с товарыщи дватцать человек. А ходу от Албазинского до тог[о] нового Зийского острогу вниз по [Аму]ру плыть в судах до Зийско[го] устья восмеры судки, а вв[ерх] по Зии реке ходу три недели и бо[лее]. А как де в тот новой острог на З[ию] подымались служилые люди из [Ал]базинского, и приказной де Григорей Лоншаков свинцу и пороху государев[ых] не дал, только дал государева за[пасу] по шти пуд ярицы, а порох и свинец имали у торговых люд[ей] в долг дорогою ценою. И от тех долгов те албазинские служилые люди разорились вконец и ныне стоят на правеже, а окупитца нече[м]. [А тот де] //

(л. 37) Новозийской острог поставл[ен] по край Зии реки подле большого оз[е]ра по нижную сторону озера вв[ер]х идучи по Зие реке на левой стороне, на той же, где стоит Нерчинской и Албазинской, по сю сторону китайского режу {9}. А на усть де Зии реки Зийский ост[рог] поставить было ево нельзя, потому что место степное и блиско лесу и иноземцов нет. А Зийской острог мерою в одну сторону пятнатцать сажень, а в другую сторону десять сажень, да две башн[и]. И поимано в тот острог а[ма]натов четыре человека, а ясак[у] нынешнаго году из-за тех аманатов взято с ыноземцов семь сороков дватцать семь соболей. А служилых д[е] // (л. 38) людей в том Зийском ос[троге] из Албазинского живут переменяючись погодно по дватцати и по тритцати человек.

А во 188-м году {10} по той же Зие реке, недошед от Албазина до Зийского острогу за три дни, вверх по Селинбе реке, а Селинба река впала в Зию реку, и по той Селинбе вверх идучи, на правой стороне поставили новой Селинбенской острог. А ско[ль]ко с устья Селинбы до того нового Селинбенского острогу ходу, про то он, Ивашко, не ведает. А по гра // (л. 39) моткам де от тех служилых людей: шли с усть Селинбы до того нового Селинбенского ос[тро]гу в судах с Петрова дни д[о] заморозу. А ходили те ж албазинские и зийские служилые люди Гаврилко Фролов с товарыщи тритцать два человека и в тот Селинбенской острог аманатов неясашных людей взяли дву человек. И из-за тех де аманатов дву человек взято с ыноземцов ясаку четыре сорока соболей. И те де четыре сорока в Албазинской // (л. 40) привезены, а к отпуску де с ним, Ивашком, не поспели, пот[ому] что зийская казна приходи[т] в Албазинской зимним пут[ем] рано. А ходу от Зии до Албазинс[кого] горою нартами по три и по четыре недели.

А что де привезено в Албазинско[й] двести пятьдесят пищалей московского дела и из Удинского пятнатцать пуд пороху, пятнатцать пуд свинцу, и того де ружья и пороху приказные служилым людем без указу великого государя не дают, а на государевы де // (л. 41) службы поднимаютца они ружьем и зельем и свинцом своим. А государевых де хлебных запасов в Олбазинской ниоткуль не приходит, только де в Нерчинском, приезжая, покупают у торговых {11}. //

(л. 42) А под Албазинской де приходят китайских богдойских людей тысячи по две и больши и промышляют соболи … {12} у руских людей и у ясашных иноземцов ис кулем со-боли вынимают, ис лабазов мяса и сало говяжье и муку увозят, а их де, руских людей и ясашных иноземцов, побививают {13}. А они де, албазинские служилые люди, с теми китайскими людьми без указу великого государя противитца и войною на них ходить не смеют, и от того де им чинитца великое разоренье и великого государя ясаку недобор большой.

А от Албазинского ж де до китайского Наунского городка за Амур через камень и до первой реки Комару итти два дни, а подле Комары реки день, до Дубкуру реки вверх день же, а подле Дубкуру реки вверх три дни, через камень до Гану реки итти день, а Дубкур и Ган пали устьями в Шингал, а з Гану реки итти до Наунского городка день, а Наун пал в Аргуню реку. //

(л. 43) И только б де великий государь указал на тот китайской Наунской городок итти войною, и мочно б де ево взять однеми даурскими и албазинскими служилыми и охочими людьми. А в том де китайском Наунском городке всякие запасы китайского богдыхана и лебеди и гуси и яица и иные многие птицы.

РГАДА. Ф. 214 (Сибирский приказ). Оп. 3. Стб. 720. Л. 15–43. Оригинал.

* — Автор благодарит консультанта Научного музея Амурского госуниверситета В. И. Трухина (Благовещенск) и канд. ист. наук, ведущего научного сотрудника Президентской библиотеки Е. А Багрина (Санкт-Петербург) за советы, способствовавшие прочтению отдельных слов в тексте документа.

ЛИТЕРАТУРА

1. Александров В. А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). М.: Наука, 1969. 240 с.
2. Александров В. А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). Хабаровск: Хабаров. кн. изд-во, 1984. 272 с.
3. Забияко А. П., Трухин В. И. Албазинской Спасский монастырь: основные вехи истории и результаты исследований // Религиоведение. 2021. № 1. С. 34–50.
4. Илюшечкина Т. Н. «Описание Сибири Никифора Венюкова» в рукописных сборниках: русский и голландский контексты // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2011. Т. 10, вып. 8. С. 33–43.
5. Красноштанов Г. Б. Ерофей Павлович Хабаров: документальное повествование. Хабаровск: РИОТИП, 2008. 752 с.
6. Мазуров И. В., Пастухов А. М. Очерки истории Российского Дальнего Востока. Хабаровск: Изд-во ДВАГС, 2009. Кн. 1. 383 с.
7. Оглоблин Н. Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592–1768 гг.). М.: Унив. тип., 1901. Ч. 4. 288 с.
8. Паршин В. П. Поездка в Забайкальский край. М.: Тип. Н. Степанова, 1844. Ч. 2. 208 с.
9. Степанов Д. Албазин в XVII веке: военная и духовная крепость Приамурья // Родина. 2011. № 12. С. 53–57.
10. Христосенко Г. А. К истории заселения Нерчинского острога // История городов Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1977. С. 153–175.
11. Шунков В. И. Очерки по истории земледелия Сибири (XVII век). М.: Изд-во АН СССР, 1956. 431 с.

ИСТОЧНИКИ
(даны в круглых скобках)

1. Алексеев М. П. Сибирь в известиях западно-европейских путешественников и писателей, XIII–XVII вв. Новосибирск: Наука, 2006. LXXII, 504 с.
2. Арсеньев Ю. В. О происхождении «Сказания о великой реке Амуре» // Изв. Имп. Рус. геогр. об-ва. 1882. Т. 18. С. 245–254.
3. Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб.: Тип. Э. Праца, 1848. Т. 3. 539 с.; 1862. Т. 8. 350 с.; 1875. Т. 9. 353 с.; 1869. Т. 11. 312 с.
4. Колумбы Земли Русской: Сб. док. описаний об открытиях и изучении Сибири, Дальнего Востока и Севера в XVII–XVIII вв. Хабаровск: Хабаров. кн. изд-во, 1989. 460 с.
5. Повествование о Сибири. Латинская рукопись XVII столетия. СПб.: Тип. Департамента народного просвещения, 1822. VIII, 48 с.
6. Русско-китайские отношения в XVII в. Материалы и документы. М.: Наука, 1969. T. 1. 614 с.
7. Сибирские летописи. СПб.: Имп. Археогр. комиссия, 1907. XXXVIII, 397, 21 с.
8. Спасский Г. И. Сведения русских о реке Амуре в XVII столетии // Вестник Имп. Рус. геогр. об-ва. 1853. Ч. 7, вып. 2, отд. 2. С. 15–42.
9. [Спафарий Н. Г.] Путешествие чрез Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году. Дорожный дневник Спафария. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1882. 214, 1 с.
10. Спафарий Н. Г. Описание первыя части вселенныя, именуемой Азии, в ней же состоит Китайское государство с прочими его городы и провинции. Казань: Типо-литография Имп. ун-та, 1910. [2], LVI, 271 с.
11. Спафарий-Милеску Н. Г. Сибирь и Китай. Кишинев: Картя молдовеняскэ, 1960. 516 с.
12. Список с Чертежа Сибирския земли, заимствованный из рукописного сборника XVII века // Временник Имп. Моск. об-ва истории и древностей российских. М., 1849. Ч. 3, разд. II. С. I–XVI, 1–40.
13. Титов А. Сибирь в XVII веке: Сборник старинных русских статей о Сибири и прилежащих к ней землях. М.: Тип. Л. и А. Снегиревых, 1890. XI, 216, XXII, 1 с.
14. Baddeley J. F. Russia, Mongolia, China: Being Some Record of the Relations between them from the Beginning of the 17th Century to the Death of the Tsar Alexei Mikhailovich, A. D. 1602–1676. London, Macmillan and Company, 1919, vol. 2, 445 p.
15. Spătaru Milescu N. Descrierea Chinei. Chişinău, Litera, 2002, 272 p.

ПРИМЕЧАНИЯ
(даны в фигурных скобках)

1. 1681 год.
2. О том, что И. Коркин был атаманом, сообщается в другом документе того же архивного дела (РГАДА. Ф. 214. Оп. 3. Стб. 720. Л. 71).
3. Летчина – сорт сукна.
4. Так в тексте. Должно быть: богу молится.
5. За листом с номером 27 сразу следует лист с номером 29. Из этого следует, что либо один лист был утерян, либо была допущена ошибка при нумерации листов.
6. 1678/79 год.
7. Чеснок – элемент фортификационного укрепления.
8. 1678/79 год.
9. Так в тексте. Должно быть: китайского рубежу.
10. 1679/80 год.
11. Так в тексте. Должно быть: у торговых людей.
12. Зачеркнута фраза «и воруя». Вместо нее над строкой вписаны неразборчиво несколько слов.
13. Так в тексте. Должно быть: побивают.