В отечественной историографии гражданской войны в Сибири уделялось определенное внимание проблеме взаимоотношений гражданских и военных властей сибирской контрреволюции в период колчаковского режима. В данной работе ставится задача рассмотреть характер этих взаимоотношений в период становления государственной власти сибирской контрреволюции в конце мая — начале июля 1918 г.
Накануне антибольшевистского переворота 1918 г. в Сибири с опорой на эсеровские партийные организации была создана сеть нелегальных «политических комиссариатов». Комиссариаты сумели наладить сотрудничество с более правыми политическими кругами и подчинить своему руководству ранее независимые офицерские и казачьи военные организации. Успеху этой работы способствовало то, что она велась эсеровскими функционерами не от лица партии, а «именем законной власти», именем Временного Сибирского правительства.
Вовлечение в антибольшевистскую организацию новых сил потребовало изменения состава руководства. Для непосредственного управления боевыми структурами подполья были учреждены «военные комиссариаты» (или «военные штабы»), в которые входили представители как эсеровских политических комиссариатов, так и «беспартийных» офицерских организаций.
В некоторых городах, где действовали военные группы, не было уполномоченных правительства. Как правило, это случалось в тех местах, где под знамя Сибирского правительства переходили достаточно крупные, уже сложившиеся офицерские и казачьи организации.
Сразу после переворота, часто, власть оказывалась в руках местной военной организации, совершившей его. Так, например, в Тобольске командир прибывшего из Омска отрядаштабс-капитан Н.Казагранди объявил, что вся административная власть в губернии временно переходит к коменданту города Тобольска и образованному при нем Тобольскомувоенно-революционному штабу. В Томске после переворота «фактически всю власть» принял на себя военный комиссариат Временного сибирского правительства. Аналогично ситуация развивалась и во многих других местах. Но дальнейшее развитие событий зависело от соотношения политических сил в каждой конкретной местности. Там, где влияние эсеров было велико, сразу же после относительной стабилизации обстановки власть переходила в руки гражданских органов. В том же Томске спустя пять дней после переворота городская дума избрала комиссию в составе 10 членов и обязала ее «в полном контакте с военными принять участие во власти», а 4 июня на заседании Западно-Сибирскогокомиссариата был назначен комиссариат Томской губернии. Но не везде отношения между военными и гражданскими властями были столь безоблачными.
31 мая 1918 г., спустя три дня после антибольшевистского переворота, в Нижнеудинске был организован Комитет общественных организаций из представителей земских и городских самоуправлений. Одновременно возник военный комитет из командного состава местной военной организации под руководством бывшего члена Государственной думы И. Н. Манькова. Вскоре военный комитет, «задачей которого являлась охрана города от нападений большевиков», вышел за пределы своих полномочий и сосредоточил в своих руках всю власть. Потребовалось вмешательство центральной власти в лице командующего корпусом подполковника А. Н. Пепеляева и уполномоченного Временного сибирского правительства Н. В. Фомина. Военный комитет был распущен, начали действовать органы самоуправления. Власть была передана комитету общественных организаций, а вскоре Н. В. Фомин назначил местный комиссариат.
Значительно сложнее отстранить военных от власти и создать независимую от них гражданскую администрацию было там, где Западно-Сибирский комиссариат и его представители не могли действовать с позиции силы — в казачьих районах.
В Петропавловском, Атбасарском, Кокчетавском и Акмолинском уездах Акмолинской области советская власть была свергнута отрядом войскового старшины В. И. Волкова (будущего «героя» колчаковского переворота). После переворота В. И. Волков подчинил председателей земских управ своим назначенцам — «главным начальникам» уездов, в Петропавловске созвалдофевральскую «цензовую» городскую думу, запретил созыв уездного земского собрания. Уполномоченный Временного сибирского правительства эсер М. М. Чекушин-Шаньгинзаявил протест и обратился за поддержкой к командованию чехословацких войск. Под их давлением В. И. Волкову пришлось пойти на уступки: разрешить представителям послефевральской городской думы и профессиональных союзов принять участие в самоуправлении.
Вскоре после вмешательства чехословаков В. И. Волков заявил, что не признает М. М. Чекушина-Шаньгина уполномоченным Временного сибирского правительства. Более того, В. И. Волков дал понять, что у него есть сомнение вообще в правомочности Временного сибирского правительства и что, возможно, вместо него «укрепится» правительство генерала Хорвата. Шифрованный доклад, отправленный М. М. Чекушиным-Шаньгиным в Омский военный штаб, был перехвачен и подвергнут цензуре, а когда 7 июня 1918 г. стало известно о намерениях уполномоченного отправиться с докладом в центр лично, он был убит. Несмотря на то, что обстоятельства этого политического убийства со временем стали известны в Омске, дело предпочли замять. Гражданская уездная администрация была создана в Петропавловске лишь 1 июля.
«Самодеятельность» военных охватывала не только отдельные районы или уезды, но порой и целые области. Так, когда 14 июня 1918 г. начальник Семипалатинского военного штаба есаул П.Сидоров сосредоточил в своих руках всю власть в Семипалатинской области, настаивая на независимости Сибирского казачьего войска от омского правительства, последнему пришлось пойти на компромисс. Омск отозвал из Семипалатинска своих уполномоченных-эсеров, пошел на созыв казачьего круга, который избрал органы управления Сибирского казачьего войска, в том числе атамана — командира Степного корпуса П. П. Иванова-Ринова. При помощи последнего правительству удалось добиться передачи гражданской власти в Семипалатинской области назначенному 10 июля 1918 г. областному комиссару Г. Г. Кроту, деятелю умеренно-правых взглядов.
Возникшая в ходе подготовки и осуществления антибольшевистского переворота система органов государственной власти являлась организационным оформлением блока разнородных политических сил. Причем различные сегменты государственной машины сибирской контрреволюции контролировались различными политическими течениями. Если гражданская администрация и местные самоуправления в рассматриваемый период были представлены в основном деятелями левого и центристского направлений, то военные структуры возглавлялись, как правило, деятелями правых взглядов. Проблемы во взаимоотношениях между военными и гражданскими властями сибирской контрреволюции в июне — июле 1918 г. были вызваны попытками праворадикального фланга антибольшевистского движения оспорить руководящую роль левых и сосредоточить власть в своих руках. В рассматриваемый период эти попытки носили местный характер и опережали политическое развитие Сибири в целом. Тем не менее, они стали одним из факторов, способствовавших переходу руководящей роли в антибольшевистском движении Сибири в руки представителей центристского течения.