Упоминание в шертовальных записях большого списка «изменников» иллюстрирует слабость царской власти на формально-включенных территориях.
Шертоприводные записи (в отличие от крестоцеловальных) представляют собой более адаптированную к сибирским реалиям группу источников, а «иноземческое» подданство народов Сибири разительно отличалось от подданства русского (православного) населения.
Ни Ермак, ни его казаки, ни даже первые сибирские воеводы не могли приводить сибирские народы собственно к шерти. Исключение, возможно, составляли лишь татары. Но в отношении нетюркских народов шертование русскими властями не практиковалось.
На протяжении XVII в. явно прослеживается стремление русской власти установить прямые и личные обязательства каждого ясачного и служилого человека из числа сибирских иноземцев в отношении российского монарха. И, судя по сохранившимся шертовальным книгам и другим делопроизводственным документам, это стремление воплощалось на практике.
В условиях динамично меняющейся военно-политической обстановки в регионе и наличия пограничных территорий между сибирскими волостями и кочевьями неподвластных России народов (ногайцев, калмыков, монголов) получение своевременной и достоверной информации являлось залогом успешного удержания колонизируемых территорий и проживавших на них ясачных данников.