История России как империи все еще не написана. Попытаемся на примере имперского управления Сибири и Дальнего Востока XIX — начала XX вв. определить прошлую и настоящую исследовательскую ситуацию и наметить некоторые перспективы.
Фундаментальное осмысление социально-психологической стороны исторического процесса особенно важно применительно к истории XX века — одной из наиболее противоречивых эпох в жизни человечества. «Век-волкодав» может быть понят только с учетом гигантских и кричаще противоречивых изменений в массовом сознании.
Историография Западно-Сибирского восстания является отстающим участком не только в отношении количества, объема и характера имеющихся публикаций, структуры изучаемой проблематики, но и с точки зрения содержательной, концептуальной.
Восстания в разных районах Тюменской, Омской, Екатеринбургской и Челябинской губерний начались почти независимо друг о друга. Последнее обстоятельство настоятельно диктует необходимость сосредоточить усилия исследователей на поиске местных, конкретных условий и причин мятежей, а также людей, ставших их организаторами и руководителями.
Проведенный автором анализ новейших исследований, в которых так или иначе затрагивались проблемы присоединения Сибири к России, позволяет нарисовать картину состояния историографии по вопросу о характере присоединения, выделив при этом основные позиции и концепции, проявившиеся к настоящему моменту, а также остановиться на ряде принципиальных вопросов.
Выяснение действительных причин колебаний численности коренного населения Сибири, разрешение сформулированного выше противоречия между тезисом об его исчезновении в условиях жизни в составе Русского государства, русских влияний во всех сферах жизни и конкретными, достоверными сведениями переписей населения о росте числа коренных жителей являются целью настоящей работы.
В советской историографии гражданской войны в России приоритетное внимание почти всегда уделялось анализу победоносного опыта сил революции, однако, практически не изучались итоги борьбы под иным ракурсом, с точки зрения выявления причин поражения контрреволюции.
Восстанавливать жизненный путь Владимира Михайловича Крутовского чрезвычайно трудно. Сыграла здесь свою роль типичная для многих выдающихся русских интеллигентов конца ХIХ — начала ХХ вв. ситуация, о которой историки до недавнего времени скороговоркой говорили, завершая их биографии — «был… врагом Советской власти, а затем активным деятелем белогвардейских контрреволюционных правительств».