Крестьянские выступления 1861–1916 гг. в Томской губернии как форма правонарушений

Одной из форм правонарушений имевших место в сибирской деревне рассматриваемого времени являлись крестьянские волнения (выступления), направленные на защиту интересов сельского социума (мира) в противостоянии с властями или внутри его между отдельными группами сельских жителей (старожилы — новоселы). Под выступлениями понимаются посягательства на жизнь представителей администрации (убийства, ранения, избиения полицейских, сельских старост, чинов лесной стражи), разгромы и поджоги административных учреждений (волостных правлений, полицейских управлений, контор имений Кабинета его императорского величества), а также жилищ чиновников; самовольные порубки леса, захват земли, сенокосных и лесных угодий, сопротивление проведению землеустроительных работ, вакцинации скота; отказ платить подати, недоимки по ним, а также отбывать натуральные повинности (ремонт дорог, извозная) и т. д. Волнения условно можно разделить на индивидуальные и массовые, хотя разграничить их очень трудно. Например, в порубке леса принимали участие и отдельные крестьяне и жители целых уездов.

График 1. Динамика крестьянских выступлений в 1861–1916 гг.

График 1. Динамика крестьянских выступлений в 1861–1916 гг.

Таблица 1. Количество крестьянских выступлений в 1861–1916 гг.

Основой для изучения крестьянского движения в Томской губернии за 1861– 1916 гг. являются три тома его хроники, подготовленные коллективом авторов во главе с Л. М. Горюшкиным.[1] Всего ими выявлено 622 выступления крестьян губернии в рассматриваемое время [См. таблицу 1, график 1]. Сразу оговоримся, что не все их можно квалифицировать как правонарушения, подлежащие административному или судебному преследованию с точки зрения существовавших в Российской империи норм уголовного и гражданского права. Так сюда, по нашему мнению, не входят 28 случаев связанных со взаимоотношениями крестьян и православного духовенства (отказ платить ругу, вносить деньги на строительство храмов, домов для притча, переход в старообрядчество чтобы не содержать приходское духовенство, протесты против высокой платы за требы и т. д.). Непонятно почему к крестьянским выступлениям относятся проявления трезвеннического движения. Например, в 1866 г. сельские сходы трех деревень Енисейской волости Бийского округа, в 1883 г. одной деревни там же, в 1884 г. Бердской, Легостаевской, Чингизской, Чулымской, Маслянинской волостей Барнаульского округа принимали приговоры с отказом открывать в селениях питейные заведения или о закрытии их с запрещением торговли спиртным. Другое дело когда в 1883 г. крестьяне деревни Жерновка Убинской волости Бийского округа разгромили открытый вопреки желанию общества кабак, за что были оштрафованы на 500 рублей, а 13 селян подверглись аресту. Отсутствует состав преступления в приговорах сельских обществ с отказом поставить молоко на молокозаводы в 1900 — 1901 гг., даже если это объяснялось, что «засуха якобы происходит от вновь введенной машинной переработки масла». Также как и случаи отказа допустить ветеринаров к осмотру скота. Они в большей степени характеризуют невежество сельских жителей, их консерватизм и недоверие ко всякого рода нововведениям. В общей сложности таких случаев в пределах всей статистической совокупности насчитывается 43. Тем не менее мы включаем их в общую совокупность крестьянских выступлений, учитывая специфику каждого этапа.

Всего таких этапов можно выделить три: 1861–1904, 1905–1907, 1908–1917. В первом из них фиксируется 162 волнения, в среднем по 3,3 в год. Максимум попадает на 1902 г. — 14 случаев, 1900 — 9, в течение семи лет по 2 случая, в течение восьми лет по одному, в 1870–1871, 1875, 1880 — ни одного. Наиболее массовыми были порубки леса — 17 случаев, отказы выполнять натуральные повинности (ремонт дорог, перевозка чиновников) — 15 случаев, столкновения между поселенцами и старожилами — 15, конфликты с духовенством — 12. Только в 9 случаях из 162 прослеживается четко выраженное уголовное содержание: избиения чинов полиции, лесной стражи, неповиновение администрации. Зафиксировано только одно убийство, в марте 1900 г. в селе Конево Салаирского имения Кабинета убит неизвестными лесной объездчик, которому крестьяне перед этим угрожали расправой. Дважды фиксируется самовольная добыча селянами золота, один раз — угля. Отмечается одно массовое выступление, так называемый «Бердский бунт» 1869 г., в котором участвовали мастеровые и горнозаводские крестьяне Ордынской, Бердской, Чингизской, Легостаевской, Боровлянской и Тальменской волостей Барнаульского округа и завершившийся вооруженными столкновениями с двумя ротами солдат. По этому делу был учрежден военно-полевой суд, большинство «зачинщиков» сослали на каторгу в Восточную Сибирь на поселение. Всего подверглось репрессиям около 300 участников восстания, большая часть крестьян была выпорота.[2]

В период революции 1905–1907 гг. (1907 г. сюда включен полностью) происходит резкий всплеск крестьянских выступлений. Всего зафиксировано 172 факта. Если из них вычесть 12 случаев агитации в деревне (распространение листовок, организация митингов), поскольку они не вели к конкретным действиям селян и 16 фактов жалоб и прошений в адрес Государственной думы, поскольку они не нарушали правопорядок (пассивные формы борьбы), то общее количество выступлений за три года составляет 144, в среднем по 48 в год.

Наиболее массовыми становятся порубки леса — 56 случаев или почти 40 %, отказы платить подати и недоимки — 21 (14,5 %). Противостояние крестьян с властными структурами приобретает массовый характер, сопровождаемый применением насилия. Так порубки казенного и особенно кабинетского леса становятся не только массовыми, но в них четко проявляется организующее начало, коллективная акция всего сельского мира. В 22 случаях из 56 в порубках принимают участие жители нескольких волостей. Так 27 — 29 октября 1905 г. в них участвовали крестьяне 800 дворов Шадринской волости Барнаульского уезда. В середине января 1906 г. в порубках участвовали мужики 15 деревень Белоярской, Шадринской и Шаховской волостей того же уезда; в январе-феврале того же года рубили лес крестьяне трех волостей Бийского и шести волостей Барнаульского уездов. Ситуация повторяется в начале марта 1906 г. в десяти волостях Бийского уезда.

Порубки сопровождались массовым избиением лесной стражи и вооруженным сопротивлением полиции и воинским частям, вызванным для пресечения беспорядков. Наиболее серьезным был эпизод в деревне Завьялово Паутовской волости, Бийского уезда, где 17-22 января 1907 г. жители оказали вооруженное сопротивление воинской команде в составе 56 солдат и 60 казаков. Последние 17 января открыли огонь по толпе в 300-400 человек, в результате чего один крестьянин был убит. Узнав о случившемся обыватели окрестных селений, прежде всего села Быстрый Исток и Верх-Ануйское, вооружившись, стали группами съезжаться в Завьялово для противодействия войскам. В ходе перестрелки 18 января был убит один солдат и трое, в том числе начальник команды, получили ранения. Сопротивление было сломлено после прибытия в деревню роты из Бийска, в село Быстрый Исток направлено две стрелковые роты с артиллерией. В общей сложности аресту подверглись 104 крестьянина.

Всего же за 1905–1907 гг. селянами губернии сопротивление чинам полиции, лесной стражи, военнослужащим оказывалось 41 раз. Зафиксирован 1 случай убийства полицейского, 8 фактов погромов квартир должностных лиц (полицейских чинов, управляющих имениями Кабинета, лесничих и т. д.). Зачастую крестьянские выступления перерастали в погромы. 20 декабря 1905 г. в уездном центре, селе Змеиногорском, прибывшими на ярмарку крестьянами, были разгромлены квартиры исправника и управляющего имением, контора имения, винная лавка и три купеческих магазина. К суду привлечено 55 человек. 3 октября 1906 г. в селе Сузунский завод Барнаульского уезда жители в количестве 20-30 человек, в том числе вооруженные револьверами и ножами дважды избили сотских, выбили стекла в доме крестьянского начальника и подбросили ему записку «с угрозой лишить жизни». Массовые волнения, как правило сопровождались отказами выдавать их участников и зачинщиков.

Принципиально новым моментом крестьянских волнений стало активное участие в них вернувшихся домой запасных, участников русско-японской войны 1904-1905 гг. С декабря 1905 по март 1906 гг. ими или под их руководством осуществляется 24 выступления. Так, 4 января 1906 г. более 100 бывших солдат села Волчиха Покровской волости, Барнаульского уезда заставили управляющего имением Кабинета выдать им бесплатные билеты на заготовку леса. 16 января в селе Ордынском того же уезда бывшие солдаты, требовавшие выдачи пособий, собрались в волостном правлении и разогнали полицейских, собравшихся со всей волости. В тот же день в деревне Беспалово Пристанской волости, Бийского уезда староста составил акт «о произведении буйства и разрушении царского портрета семью бывшими солдатами». 26 января того же года в Куячинской волости Бийского уезда солдаты «целыми толпами» требовали от местных властей выдачи пособий, «в дерзкой, нахальной форме» и заявили, что в противном случае они «разгромят волость [волостное правление — Д. Ш.] и побьют волостных и сельских начальников, а потом будут бить всех чиновников, которых не нужно». Характерно, что две трети всех волнений происходит в Барнаульском, Змеиногорском, Бийском уездах; то есть на землях Кабинета, где оседала основная часть переселенцев губернии.

В период революции резко сокращается число выступлений, типичных для предреволюционного времени. С 1907 г. фиксируются случаи столкновений крестьян с духовенством и старожилов с новоселами — всего 4 случая. В 1907 г. отмечен единственный за период факт противодействия селян села Берель Черновинской волости, Змеиногорского уезда действиям ветеринарного персонала.

За 9 лет (1908–1916 гг.) хроника фиксирует по губернии 288 случаев массовых крестьянских выступлений. Если из них вычесть 3 факта агитации и 14 конфликтов с православным духовенством, то общее количество выступлений составит 271 или в среднем 30 ежегодно — максимальное количество 54 и 55 соответственно в 1910 и 1912 гг., минимальное 10 и 13 в 1915 и 1916 гг.

Период характеризуется существенным увеличением числа крестьянских выступлений. Их среднегодовое количество несколько ниже чем во время первой российской революции, но на порядок выше чем в предреволюционный период (1861 — 1904 гг.). Резко сокращается количество выступлений, относящихся к пассивным формам борьбы и протеста. Практически все выявленные факты можно отнести к правонарушениям с точки зрения существовавших правовых норм. Значительно возрастает массовость и агрессивность в действиях крестьян, использование холодного и огнестрельного оружия. В 70 случаях, то есть в каждом четвертом, волнения сопровождались нападением или сопротивлением по отношению к правоохранительным органам, сельской администрации, чинам лесной охраны. Зачастую противостояние перерастало в открытый вооруженный конфликт.

Скупые строки хроники порой напоминают сводки с театра военных действий: так, в мае 1914 г. крестьяне села Травное Барнаульского уезда в ответ на отрезку 49 огородов во время землеустройства, вооружившись ружьями и кольями, разгромили контору лесничества и убили четырех стражников. Буквально через месяц в Новочихинской и Касмалинской волостях того же уезда, при попытке скосить сено с кабинетских лугов, развернулось сражение, в ходе которого было убито девять крестьян и восемь полицейских. С 31 мая по 1 июля 1911 г. тянулся конфликт в селе Павловском Павловской волости, Барнаульского уезда, в котором участвовало до тысячи крестьян. Он сопровождался разгромом конторы имения Кабинета, домов объездчиков, управляющего, урядника. Только с прибытием роты солдат конфликт был погашен, общее число арестованных достигло 110 человек. Если в 1861 -1904 гг. зафиксирован один случай массовых выступлений («Бердский бунт» 1869 г.), в 1905–1907 гг. — 3 случая, то в 1908–1916 гг. уже 14. В 12 случаях для наведения порядка пришлось привлекать воинские команды и казаков.

В результате кровавого противостояния 1908–1916 гг. было убито 29 полицейских, чинов лесной стражи, сельских старост и так далее, 89 ранено и избито. В свою очередь, пресекая беспорядки, в порядке самообороны ими было убито 13 крестьян и 14 ранено. Например, 16 декабря 1911 г. в разных деревнях Барнаульского уезда во время самовольных порубок леса было избито три объездчика. 8 ноября 1912 г. в поселке Гавриловском Кыштовской волости, Каинского уезда два акцизных чиновника подверглись нападению местных крестьян, в ходе столкновения убит один из них и ранен один из нападавших.

Хроника буквально пестрит фактами насилия по отношению к должностным лицам. В качестве примера можно привести данные за 1909 г., не самый худший в этом отношении: 1 февраля в селе Таловое Курьянской волости, Змеиногорского уезда убит урядник, 19 человек арестовано. Военно-полевой суд приговорил четырех к 15 годам каторжных работ, остальных к 3 годам тюремного заключения. 16 марта в деревне Сильверстова, Сильверстовой волости Барнаульского уезда крестьяне М. И. и П. И. Караченцовы, застигнутые на месте самовольной порубки леса, избили объездчика. 6 апреля в Барнаульском уезде группа крестьян нанесла побои лесному объездчику. До 15 ноября в селе Ново-Обнинское, Ново-Обнинской волости, Бийского уезда пристава третьего стана Алексеева ранили выстрелом из ружья при производстве дознания. Декабрь, в селе Усть-Мосиха, Куликовской волости Барнаульского уезда крестьянин Ф. П. Валиша, самовольно рубивший лес, избил объездчика.

Расправы над представителями администрации дополнялись разгромами их квартир и поджогами. Например, в 1911 г. в уездном Змеиногорске были подожжены и сгорели полицейское управление и квартира тюремного надзирателя, в апреле следующего года здесь же был подожжен дом крестьянского начальника. 21 июля 1910 г. в селе Богородское Томского уезда от поджога сгорели почтовое отделение и квартира пристава. 24 апреля 1915 г. в селе Тундинское Барнаульского уезда в результате поджога сгорели волостное правление и квартира местного урядника.

Что касается структуры выступлений, то традиционно на первом месте — 61 случай (22,5 %) стояли порубки леса, в 26 случаях имели место отказы платить подати, недоимки, штрафы; 3 случая отказа от выполнения повинностей (ремонт дорог), 6 фактов сопротивления ветеринарам во время прививок домашнему скоту. Завесу над столь упорным, хотя и относительно редким по количеству, сопротивлением сельских обывателей способу предотвращения эпизоотий раскрывает происшествие в деревне Алабуга Суминской волости Барнаульского уезда. Здесь в конце 1911 г. проводились прививки крупному рогатому скоту, но низкое качество вакцины вызывало падеж и снижение надоев. Поэтому 22 июня 1913 г. на сельском сходе, после сообщения пристава о сроках проведения прививок, крестьяне заявили об отказе от них, а 17 июля, вооруженные кольями и ружьями, оказали сопротивление отряду полицейских в количестве 150 человек во главе с приставом Арсеновым. В ходе столкновения один крестьянин был ранен, 25 полицейских избиты, 43 мужика арестованы и отданы под суд.

Наряду с традиционными формами противодействия после первой российской революции начинают проявляться новые, обусловленные аграрным курсом самодержавия: массовые переселения, землеустройство. Регулярный характер принимают столкновения между новоселами и старожилами — 21 случай; самовольные захваты земли, сенокосных угодий, самовольное поселение переселенцев и тому подобное — 26 случаев; препятствие проведению землеустроительных работ — 31; столкновения между жителями отдельных сельских поселений — 7. К тому же и в этой сфере происходит эскалация насилия. Старожилы, как правило, не хотели принимать переселенцев, поскольку это вело к ограничению землепользования первых. Противодействие «настырным» новоселам приобретало самые разнообразные формы. Так, в январе 1911 г. сельское общество села Гоньба Шаховской волости Барнаульского уезда постановило не продавать новоселам дрова и не давать им рубить лес в наделе. Но все чаще конфликты переходили в плоскость насильственных действий. Например, 14 октября 1909 г. переселенцы подожгли три дома в деревне Кузминка Барнаульского уезда из-за отказа в приписке их в состав общества. В июле 1910 г. в деревне Анисимовой Ильинской волости Кузнецкого уезда старожилы, вооруженные вилами и топорами, не дали новоселам выделится на хутора и разогнали их.

Принципиально новым видом крестьянских выступлений и правонарушений становятся волнения новобранцев и запасных — 9 случаев за 1908–1913 гг.; массовые волнения мобилизованных — 12 случаев — в июле-августе 1914 г.; сопровождаемые разгромом винных лавок, административных учреждений и так далее; а так же волнения солдаток с конца 1915 г. — 7 случаев.

Что касается причин, объяснявших сложившуюся к 1917 г. ситуацию и общую динамику крестьянских выступлений, то прежде всего это связано с резким ростом численности населения, и прежде всего сельского, за счет переселений. В Томской губернии в 1858 г. проживало 694,6 тысяч человек, в 1885 -1196,1 тысяч человек, в 1897 — 1927,7 тысяч человек, в 1912 — 3700 тысяч, накануне 1917 г. — 4503,9 тысяч человек.[3] Причем основная масса новоселов устремилась в Алтайский округ и прежде всего в Барнаульский уезд. Во второй половине ХIХ в. в округе поселилось около 600 тысяч человек, в 1907 — 1909 гг. ежегодно прибывало по 250 тысяч человек. Всего же в 1907–1911 гг. на Алтае поселилось 730 тысяч человек или 40 % всех переселившихся в Сибирь. Из существующих здесь поселений 45,5 % было основано новоселами в 1897–1917 гг. К 1917 г. в округе проживало 2,6 миллиона человек.[4]

Переселенцы породили клубок проблем, связанных с землеустройством, взаимоотношениями новоселов и старожилов, лесным вопросом и так далее. Обнаруживается, например, прямая взаимосвязь между уровнем наделения землей и степенью активности крестьян. Самые низкие наделы (3–6 десятин) были в Павловской, Корниловской и Шаховской волостях Барнаульского уезда, а также Алейской и Локтевской Змеиногорского. Именно в этих волостях в начале ХХ в. отмечено больше всего случаев социальных выступлений сельских жителей.

При поземельном устройстве резко обострился лесной вопрос. По закону лесной надел отводился «по мере возможности» в размере 3 десятин на душу. Фактически без таких наделов в Барнаульском уезде оказалось 71,6 % населения, в Змеиногорском — 97,4 %. К тому же Кабинет стремился извлечь выгоду из монополий на лес. Прекратился его бесплатный и льготный отпуск. Пользование лесными угодьями обставлялось бюрократической волокитой, при этом вымогались взятки и поборы. Запрещался бесплатный сбор грибов, ягод, заготовка валежника. В июле 1912 г. Томское управление земледелия и госимущества повысило цену билета на сбор кедровых орехов с 20 до 50 копеек для взрослых и 25 копеек для детей, а 1915 г. подняло таксу до 1 рубля без возрастного различия. Кабинетские леса в 1916 г. охраняло 1280 объездчиков, кроме того для борьбы с порубками создавались специальные летучие отряды.[5]

Поэтому уезды Алтайского округа и прежде всего Барнаульский в 1908–1915 гг. дали основную часть крестьянских выступлений. Из всех 281 зафиксированных в это время[*], — 125 (41 %) приходилось на долю Барнаульского уезда, 21 — Бийского, 46 — Змеиногорского, 37 — Томского, 22 — Кузнецкого, 12 — Мариинского, 18 — Каинского. Таким образом, три уезда округа дали 192 выступления или 68%.

При выявлении причин резкой вспышки насилия в сибирской деревне в межреволюционный период на социальной почве нельзя забывать и об особенностях менталитета как старожилов, так и переселенцев. В первом случае играло большую роль наличие в крестьянской среде большого количества ссыльнопоселенцев, а также фактор длительной и тяжелой борьбы мужиков с бродягами. Что касается новоселов, то здесь вполне, по моему мнению, объективную характеристику им дал в воспоминаниях деревенский житель Г. М. Корноухов, проживавший в рассматриваемое время в селе Ордынском Барнаульского уезда.

«С проведением „чугунки“ в Сибирь хлынула масса переселенцев из „России“, — отмечал он. — „Рассейского“ мужика гнало в Сибирь малоземелье, и ехал не каждый. Ехал „рысковый“ мужик, решительный, напористый … Возбужденный мужик»[6]

Таким образом противоправные действия крестьян в наиболее активных формах, с эскалацией насильственных действий в течении всего исследуемого периода (1861–1917), обуславливались, во-первых, политикой самодержавия и деятельностью местной администрации; во-вторых, менталитетом крестьянства, его коллективными действиями. Оставаясь социумом устойчивым, жизнеспособным и консервативным сибирское крестьянство во второй половине ХIХ — начале ХХ вв. с переменным успехом, но решительно и бескомпромиссно отстаивало свои интересы, не останавливаясь перед самыми решительными методами противодействия властям.

[*] Разница между этой цифрой и данным по годам связана с тем, что отдельные крестьянские выступления во втором случае фиксировались по отдельным уездам, а не как единичный факт.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Горюшкин Л. М., Кучер В. В., Ноздрин Г. А., Сагайдачный А. Н., Шустов К. Б. Крестьянское движение в Сибири. 1861–1907 гг. Хроника и историография. Новосибирск, 1985, с. 328; Горюшкин Л. М., Кучер В. В., Ноздрин Г. А., Сагайдачный А. Н. Крестьянское движение в Сибири. 1907–1914 гг. Хроника и историография. Новосибирск, 1986, с. 316; Горюшкин Л. М., Кучер В. В., Ноздрин Г. А., Сагайдачный А. Н. Крестьянское движение в Сибири. 1914–1917 гг. Хроника и историография. Новосибирск, 1987, с. 240.
2. Зиновьев В. П., Топчий А. Т. «Бердский бунт» 1869 г. // Проблемы истории дореволюционной Сибири. Томск, 1989, с. 195
3. Крестьянство Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск, 1983, с. 39; Винокуров М. А., Суходолов А. П. Экономика Сибири 1900–1928. Новосибирск, 1996, с. 66; Победа Великого Октября в Сибири. часть 1. Томск, 1987, с. 20.
4. История Алтая. часть 1. Барнаул, 1995, с. 258; Иванцова Н. Ф. Влияние переселений на социально-экономическое развитие Алтая в конце ХIХ–начале ХХ вв. // Влияние переселений на социально-экономическое развитие Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск, 1991, с. 128, с. 132.
5. История Алтая. часть 1. Барнаул, 1995, с. 268–269; Крестьянство Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск, 1983, с. 270.
6. ГАНО, ф. Р–75, оп. 1, д. 144, л. 3.