Литература, в той или иной мере касающаяся традиций культа медведя у бурят, ограничена, до сих пор не издано ни одного специального исследования по этой теме. Наша работа нацелена на то, чтобы в некоторой степени удовлетворить читательский интерес, связанный с изучением данного феномена.
Цель настоящей работы — изучение одного из заметных явлений материальной культуры непосредственных предков современных хакасов (енисейских кыргызов и их бывших кыштымов) в конце эпохи позднего средневековья и в начале нового времени, а именно, развития единственного вида собственных стрелковых орудий дальнего боя того времени — луков.
К числу предметов утвари Саянского острога, в частности, осветительным приборам, относится экземпляр железного светца, облик которого позволяет существенно уточнить наши представления об эволюции данных изделий, характерных для культуры русских людей и принесенных в Сибирь именно ими. Светец в составе культурного слоя острога найден в единственном экземпляре.
Полевые раскопки, проведенные этноархеологической группой в июле 2001 года в составе Гилевской археологической экспедиции под руководством д.и.н. профессора М. А. Демина, а также работа с устными источникам и архивными материалами позволили в некоторой степени раскрыть вопросы формирования поселенческого жилого комплекса эстонцев на территории юго-западной части Алтайского края.
В нашей статье речь пойдет о материалах неолитической культуры хэмуду, памятники которой почти три десятилетия тому назад были открыты в нижнем течении реки Янцзы. Не углубляясь в описание этой культуры и характеристику ее места в весьма сложной систематике неолитических культур южной части Восточного Китая, следует отметить высокий уровень ее развития.
Наличие большого количества предметов, находящихся в употреблении одновременно как у коренных, так и у русских жителей региона в XVII-XVIII вв., позволяет сделать вывод о том, что в течение первоначального этапа освоения территории Средней Сибири между ними существовали очень тесные связи в сфере материальной культуры.
Материалы по монгольской лексике, документированной образцами так называемого малого чжурчжэньского письма, представляют несколько меньший интерес для исторического исследования лексики монгольских языков, нежели собственно монгольские средневековые письменные памятники. Тем не менее, образцы малого чжурчжэньского письма дают нам примеры наиболее ранних заимствований из монгольских языков в соседние языки, в частности, в тунгусо-маньчжурские языки.
Название народа «чжурчжэни» представляет собой один из важнейших этнонимов в средневековой истории Дальнего Востока. Однако значение данного этнонима не исчерпывается наименованием одного из этносов Китая, который с 1636 года в соответствии с указом императора Хунтайцзи стал именоваться маньчжурами [1]. Однако наименование «чжурчжэни» в отечественной историко-географической, археологической и этнографической литературе употребляется также применительно по крайней мере к двум этносам или этническим группам, жившим несколько веков […]
Вопросы своеобразия и влияний другой культуры в русском зодчестве всегда оставались в центре внимания историков и теоретиков архитектуры. При несомненности большой роли внешних воздействий до сих пор остается дискуссионным вопрос о соотношении в различные эпохи самобытного и заимствованного.
Проблема, на которую мы хотели бы обратить внимание читателя в данной статье, связана с состоянием архитектурной деятельности в развитии исторических городов. Необходимость обращения к этим вопросам обусловлена, с одной стороны, негативными процессами, сложившимися в реальной практике развития исторической среды поселений, а с другой — отсутствием связей с центрами формирования архитектурной профессии.