Мультидисциплинарные исследования духовной культуры на базовых археологических памятниках Барабинской лесостепи

Молодин В. И. Мультидисциплинарные исследования духовной культуры на базовых археологических памятниках Барабинской лесостепи // Вестник Томского государственного университета. 2024. № 507. С. 125–132. doi: 10.17223/15617793/507/14

Источник финансирования: работа выполнена при финансовой поддержке РНФ № 23-18-00424 «Мультидисциплинарные исследования духовной культуры и первобытного искусства населения Западной Сибири и Центральной Азии в древности».

Барабинская лесостепь, богатая природными ресурсами, занимает обширные пространства Обь-Иртышского междуречья. Исследование памятников археологии с применением мультидисциплинарного подхода способствовало эффективному изучению духовной культуры, пластического и декоративно-прикладного искусства обитателей региона. Археологические исследования активизировались в Барабе со второй половины прошлого века и приобрели особый размах на базовых памятниках, активно изучаемых в настоящее время. В статье предлагается обзор основных итогов по изучению духовной культуры, полученных с использованием мультидисциплинарного подхода

Барабинская лесостепь занимает обширные пространства между великими сибирскими реками — Обью и Иртышом, простираясь с запада на восток на расстояние более семисот километров. С севера Бараба граничит с таежно-болотистой зоной, при этом Васюганское болото вторгается в часть данной территории. На юге Бараба плавно переходит в Кулундинскую степь. В широтном отношении она достигает порядка двухсот километров [27]. В период голоцена, в условиях Западной Сибири, лесостепь отличалась достаточно мягким климатом, а обилие озер и речных систем способствовало обитанию здесь рыбы и водоплавающей дичи. Наличие богатого травостоя создавало прекрасные условия для интенсивного развития скотоводства и обитания диких животных, характерных как для таежной, так и для степной зон. Кроме того, ярко выраженный равнинный рельеф местности и текущие в широтном направлении реки Омь и Тара, река Тартас, текущая в меридиональном направлении, одно из крупнейших озер Сибири — озеро Чаны, в определенные периоды голоцена имевшее прорывы на западе в р. Иртыш [11], — все это благоприятствовало миграциям человеческих популяций во всех направлениях.

Барабинскую лесостепь отличает и ярко выраженный равнинный рельеф, перепады высот здесь крайне минимальные, что также способствовало передвижению населения как в широтном, так и в меридиональном направлениях. Выраженный гривный рельеф территории содействовал уже в финальной стадии бронзового века овладению человеком навыками земледельческой экономики, получившей развитие в последующие эпохи.

Несомненным недостатком региона является почти полное отсутствие поделочного камня и залежей медной руды, что вынуждало обитателей Барабы совершать путешествия на юг с целью получения необходимых жизненных ресурсов. Впоследствии, с овладением производством железных орудий, в регионе было поставлено их активное производство на базе получения железа из болотной руды.

Все вышеперечисленное, бесспорно, способствовало активному освоению Барабинской лесостепи человеком в различные периоды его истории. Для реконструкции историко-культурных процессов главным источником являются памятники археологии.

В совокупности с данными этнографии, а также других дисциплин удается реконструировать не только материальную культуру, палеоэкономику, духовную сторону жизни человека, но и оценить его пластическое и декоративно-прикладное искусство.

Первые археологические исследования на территории Барабы проводились начиная с XIX в. и связаны с именами таких ученых, как В. В. Радлов, С. М. Чугунов, Г. О. Оссовский, Н. М. Ядринцев и другие, однако по-настоящему масштабные исследования активизировались здесь в послевоенное время, т. е. в середине XX в. После окончания Великой Отечественной войны археологические исследования на территории Барабинской лесостепи были связаны с деятельностью вузовских структур. В Новосибирском государственном педагогическом институте археологическое направление возглавила Татьяна Николаевна Троицкая, в Томском государственном университете — Владимир Иванович Матющенко. Позднее к исследованиям в Барабе подключился Свердловский государственный университет под руководством Владимира Федоровича Генинга (1).

Далее к активной деятельности по изучению Барабы стали подключаться и учреждения Академии наук СССР, прежде всего Институт истории, филологии и философии СО АН СССР под руководством Алексея Павловича Окладникова (впоследствии — академика), а также Институт археологии АН СССР в лице таких ученых, как М. Ф. Косарев, В. А. Могильников и Н. Л. Членова и Ленинградское отделение Института археологии АН СССР в лице, прежде всего, М. П. Грязнова (2) и М. Н. Комаровой.

В результате уже к 80-м гг. XX в. удалось провести масштабные исследования, некоторые итоги которых аккумулированы в ряде монографических трудов (см., например: [20, 26, 32]). Полученные масштабные данные явились мощным подспорьем для развития археологических исследований в означенном регионе в конце XX и в уже текущем XXI в. При этом отмеченные труды и сегодня являются актуальными — в них рассматриваются проблемы материальной и духовной культуры обитателей региона в различные периоды истории человечества, прежде всего — в эпоху бронзы.

Надо сказать, что результатом совместных усилий как вышеуказанных исследователей, так и их многочисленных учеников и последователей за предельно короткий срок была разработана модель, демонстрирующая историко-культурные процессы в регионе с момента появления здесь первого человека (примерно 18 тыс. лет назад) до этнических групп, прежде всего барабинских и других групп сибирских татар, а также южных хантов, обитавших на данной территории вплоть до прихода сюда русского населения.

В настоящей работе мы предлагаем конспективный обзор некоторых основных итогов, полученных в Барабинской лесостепи по изучению духовной культуры на базовых археологических памятниках. На сегодняшний день таких памятников в означенном регионе насчитывается не один десяток, однако в рамках данной работы мы сконцентрируем внимание на наиболее масштабных и хорошо изученных.

Несомненно, особо значимое место принадлежит итогам изучения комплекса, расположенного в месте слияния рек Тартас и Омь и состоящего из разновременных и разнокультурных памятников, объединенных общим названием «Сопка-2». Фактически с начала изучения этого объекта нами использовалась принципиально новая методика, предопределяющая вскрытие культурного слоя сплошной площадью, невзирая на его рельефные признаки [23], а также широкое использование геофизических методов. Кроме того, при обработке полученных материалов широко использовались антропологические исследования [33, 34], а также появившиеся возможности палеогенетического анализа [28] и данные радиоуглеродного датирования [13]. Мультидисциплинарный подход к анализу источников предоставлял в наше распоряжение принципиально новые знания, касающиеся проблем духовной культуры, связанных с реконструкцией погребальной практики, а также возможных этногенетических реконструкций и специальной оценки предметов пластического и декоративно-прикладного искусства, которые оперативно вводились в научный оборот [22]. Полевые исследования памятника проводились в течение тринадцати полевых сезонов.

На Сопке-2 было исследовано около семисот погребальных комплексов от эпохи неолита до позднего средневековья, включая захоронения целого спектра культур эпохи развитой и поздней бронзы. В результате получены фундаментальные знания по реконструкции погребальной практики носителей археологических культур на протяжении нескольких тысячелетий. При этом открытые на Сопке-2 культурные образования были обоснованы монографически [24, 25, 9, 10, 12]. В результате исследований, проведенных на могильниках памятника Сопка-2, удалось существенно удревнить неолитическую эпоху в означенном регионе. Это же касается и культур эпохи раннего металла, открытых в Барабе. Был сделан принципиально важный вывод, что в лесостепной части Западной Сибири культурно-исторические процессы развивались в конце неолита — начальной стадии эпохи металла синхронно явлениям, происходившим в восточноевропейской лесостепи. Получены данные о том, что ранняя стадия кротовской культуры, без сомнения, уходит в III тыс. до н. э. Прекрасно выделяется и позднекротовский (черноозерский) комплекс, сосуществовавший с андроновской (федоровской) культурой и сформировавшийся благодаря синтезу указанных этнокультурных образований. Можно ставить вопрос о генетической линии развития погребальной практики, являющейся ярким показателем эволюции духовной культуры человека в эпоху неолита — бронзы. Кроме того, были получены принципиально новые данные по пластическому и декоративно-прикладному искусству.

Важно также отметить, что благодаря результатам полномасштабных раскопок памятника Сопка-2 удалось ввести в научный оборот погребальные комплексы эпохи поздней бронзы и раннего железного века, прежде всего саргатской культуры, а также захоронения первой половины II тыс. н. э. Подробно, с привлечением этнографических параллелей были рассмотрены предметы вещественного комплекса, включающие уникальные образцы духовной культуры, а также сложнейшие нюансы погребальной практики.

Кроме того, на памятнике Сопка-2 было полностью исследовано святилище позднесредневековой кыштовской культуры, содержащее серию оригинальных архитектурных ансамблей с богатейшим набором сакрального инвентаря, включающего образцы чудом сохранившейся деревянной скульптуры [16, 21]. Важнейшим научным итогом стала реконструкция обрядовой практики таежного населения на основе носителей угорского этноса, мигрирующего на юг и обитавшего в Барабе вместе с автохтонным населением барабинских татар. Важно отметить, что на святилище были выявлены и признаки человеческих жертвоприношений, останки животных и птиц, а также черепа (головы) собак.

Разумеется, предлагаемые семантические реконструкции были бы невозможны, если бы мы не обращались к этнографическим данным, в полной мере осуществляя мультидисциплинарный подход к анализу источников.

Масштабные научные данные, касающиеся в том числе духовной культуры периода поздней бронзы и переходного от эпохи бронзы к раннему железному веку времени, были получены в результате исследования городища Чича-1, расположенного в восточной части акватории озера Чаны. Раскопкам предшествовал фронтальный геофизический мониторинг, позволивший говорить о сложной планиграфии памятника, включающей жилую и оборонительную систему комплекса [35, 36].

Полученные в результате многолетних раскопок материалы полностью введены в научный оборот. Третий, заключительный том серии содержит аналитические материалы, в основу интерпретации которых положен мультидисциплинарный подход к анализу полученных источников [37].

Особое место было уделено характеристике духовной культуры. Это, прежде всего, богатейшие керамические комплексы, позволившие, помимо решения проблем культурогенеза, аккумулировать принципиально новые данные по декоративно-прикладному искусству [16], а также дать оценку оригинальной серии предметов пластического искусства, обнаруженных на городище [5]. Особая значимость материалов памятника Чича заключалась в том, что его обитатели происходили из различных мест Западной Сибири, а городище представляло собой своего рода факторию, где смешивались традиции носителей культур лесостепной, таежной и степной зон. Такая тесная интеграция отразилась в том числе на декоративно-прикладном искусстве, представленном огромным керамическим комплексом.

Говоря о памятнике Чича-1, следует иметь в виду, что нами были проведены раскопки лишь его незначительной части, поэтому памятник представляет огромные перспективы для проведения стационарных раскопок и целенаправленных действий по решению целого ряда проблем, в том числе связанных с исследованием духовной сферы человека.

Первое двадцатилетие текущего века было посвящено изучению еще одного грандиозного памятника, получившего название «Тартас-1» и расположенного на правом берегу одноименной реки, на второй надпойменной террасе урочища Таи — грандиозного по своим масштабам займища с богатейшими рыбными ресурсами и, что особенно важно для скотоводческого населения, стабильным травостоем. Урочище притягивало людей во все времена, по-видимому, с финальной стадии плейстоцена на протяжении всего голоцена, о чем свидетельствует огромное количество археологических памятников различных эпох и культур, сосредоточенных на его обоих берегах. Кроме того, археологические стоянки выявлены в том числе в пойме, которая периодически освобождалась от воды, привлекая к себе человека.

На памятнике Тартас-1, благодаря специфическим условиям (прежде всего стабильной незатопляемости), сосредоточены поселенческие, погребальные и ритуальные комплексы различных эпох и культур. С помощью геофизического мониторинга и фронтального вскрытия всей площади комплекса полностью исследована ранненеолитическая стоянка открытой в регионе барабинской неолитической культуры [1], святилище пахомовской культуры с несколькими архитектурными сооружениями и оригинальными погребальными комплексами, а также представительные могильники эпохи неолита, ранней развитой и поздней бронзы, раннего железа и средневековья. Общее количество исследованных захоронений, выявленных на памятнике, превысило 800 [31].

Полученные материалы находятся в стадии углубленного мультидисциплинарного изучения, что позволяет активно реконструировать материальную и духовную культуру населения, обитавшего в Барабинской лесостепи на протяжении всего периода голоцена. В качестве ближайшей перспективы мы рассматриваем полную публикацию полученных здесь многоплановых источников, подготовку аналитического тома с всесторонними реконструкциями историко-культурных процессов, включающих проблемы погребальной практики, а следовательно, вопросов духовной культуры.

На рассматриваемой территории, кроме изучения названных выше объектов, была исследована значительная серия могильников и поселений, расположенных преимущественно в западной и центральной частях Барабинской лесостепи, содержащих обширный материал, касающийся духовной культуры населения региона на разных этапах его развития. На этих памятниках найдено немало предметов пластического и декоративно-прикладного искусства. Особо следует отметить ритуальный комплекс на ранненеолитическом святилище в урочище Таи, содержащий великолепные предметы из рога и кости, например фигуру лебедя и навершие в виде головы лося (рис. 1). Мультидисциплинарное изучение уникального в своем роде ранненеолитического святилища, несомненно, открыло новую яркую страницу духовной жизни населения региона на заре голоцена [29]. Получены новейшие данные, касающиеся относительной и абсолютной хронологии архитектурного ансамбля и многочисленных входящих в его состав объектов. Эти данные позволяют констатировать, что святилище бытовало в VII–VI тыс. до н. э. Удалось провести параллели с кругом святилищ, характерных для таежной и лесостепной частей неолитических культур Евразии. В результате исследования получены сведения о проявлениях обрядовой практики, свидетельствующие о чрезвычайно сложной мифологии, сформировавшейся у западносибирских охотников и рыболовов на заре новокаменного века.

Уместно упомянуть и такие памятники, как поселения Венгерово-2, Венгерово-3 [26, 14], Автодром-2 [3], могильник Венгерово-2А [15], Усть-Тартасские курганы [30], могильник пахомовской культуры Старый Сад [4], не говоря уже о монографически изученных памятниках Преображенка-3, Преображенка-6, а также Абрамово-4, Туруновка 1–4. Все эти и другие исследованные в Барабинской лесостепи объекты обогатили наши представления о духовной культуре и пластическом и декоративно-прикладном искусстве представителей многочисленных археологических культур и эпох.

Следует особо отметить, что по ряду современных административных районов Новосибирской области, расположенных на территории Барабинской лесостепи, удалось подготовить и опубликовать «Своды археологических памятников», содержащие как сведения об археологических объектах, так и некоторые результаты их исследований, включающие комплексы и отдельные находки, демонстрирующие великолепные образцы духовной культуры [18, 17, 19]. Опубликованная серия «Сводов…» на сегодняшний день насчитывает более десяти томов, является единственной для сибирских краев и областей и представляет собой прекрасный пример систематизации информации по историко-культурному наследию.

Отдельно подчеркну, что полученные по итогам изучения Барабинской лесостепи результаты, в том числе по реконструкции духовной культуры вошли в обобщающие научные сочинения в рамках новейшей версии подготовленной Институтом археологии и этнографии СО РАН «Истории Сибири» [7, 6], в которой данной проблеме посвящены особые разделы и главы.

Новая версия «Истории Сибири» аккумулировала огромную научную информацию, накопленную на основании многолетнего изучения территории Сибири и Дальнего Востока с использованием мультидисциплинарного подхода. На сегодняшний день данное издание является по-своему уникальным. Кроме того, проблемы первобытного искусства и духовной культуры особо освещены на страницах научно-популярной литературы для старших школьников рассматриваемого региона Сибири [2].

В заключение можно сделать следующий вывод о том, что предлагаемый читателю конспективный обзор некоторых проблем духовной культуры, проводимый при помощи мультидисциплинарного подхода на базовых памятниках Обь-Иртышского междуречья, подкрепленный масштабными раскопками на других объектах, позволил сформулировать ряд важнейших выводов, представленных в монографических изданиях, ряде статей и научно-популярной литературе. Вместе с тем это лишь первый шаг в деле изучения древнейшей и древней истории как рассматриваемого в статье Барабинского региона, так и Сибири в целом. Дальнейшие разведки и раскопки, несомненно, обогатят нас новой уникальной информацией, в том числе и в плане изучения проблем духовной культуры, пластического и декоративно-прикладного искусства.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ

1. Molodin V. I., Hansen S., Myl′nikova L. N., Reinhold S., Nenachov D. A., Nesterova M. S., Durakov I. A., Kobeleva L. S., Nenachova Ju. N. Der frühneolithische Siedlungskomplex am Unterlauf des Tartas (Südwestsibirisches Tiefland) // Eurasia Antiqua. 2021 (2017). № 23.
2. Андреенков С. Н., Зверев В. А., Зверева К. Е., Исупов В. А., Кузнецова Ф. С., Молодин В. И., Соловьев А. И., Соловьева Е. А., Хлытина О. М. История Новосибирской области (история России через историю регионов) : учеб. пособие. М., 2017.
3. Бобров В. В., Марочкин А. Г., Юракова А. Ю. Поселение артынской культуры Автодром-2 — памятник позднего неолита в барабинской лесостепи // Археология, этнография и антропология Евразии. 2017. Т. 45, № 1.
4. Восточный вариант пахомовской культуры в Центральной Барабе / Молодин В. И., Мыльникова Л. Н., Селин Д. В., Нескоров А. В. Новосибирск : Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2017. 180 с.
5. Глиняные скульптурки городища Чича-1 / Молодин В. И., Чемякина М. А., Парцингер Г., Новикова О. И., Ефремова Н. С., Гришин А. Е., Марченко Ж. В. // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения юга Западной Сибири. Барнаул, 2003. Кн. 1. С. 333–340.
6. История Сибири. Железный век и средневековье. Т. 2. Новосибирск, 2019.
7. История Сибири. Каменный и бронзовый век. Т. 1. Новосибирск, 2022.
8. Матющенко В. И., Синицына Г. В. Могильник у д. Ростовка вблизи Омска. Томск : Изд-во ТГУ, 1988.
9. Молодин В. И., Гришин А. Е. Памятник Сопка-2 на реке Оми. Т. 4. Культурно-хронологический анализ погребальных комплексов кротовской культуры. Новосибирск : Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2016. 450 с.
10. Молодин В. И., Гришин А. Е. Памятник Сопка-2 на реке Оми. Т. 5: Культурно-хронологический анализ погребальных комплексов поздненекротовской (черноозерской), андроновской (федоровской), ирменской и пахомовской культур. Новосибирск, 2019.
11. Молодин В. И., Дураков И. А. О возможных артериях — озеро Чаны — река Иртыш и их роль в культурно-историческом процессе (Западная Сибирь, эпоха бронзы) // История и практика археологических исследований : материалы междунар. науч. конф., посвящ. 150-летию со дня рождения чл.-корр. АН СССР, проф. А. А. Спицына (Санкт-Петербург, 26–30 ноября 2008 г.). СПб., 2008. С. 331–337.
12. Молодин В. И., Ефремова Н. С., Соловьев А. И. Памятник Сопка-2 на реке Оми. Т. 6: Ритуальные комплексы эпохи Средневековья. Новосибирск, 2021.
13. Молодин В. И., Марченко Ж. В., Гришин А. С. Новые данные по радиоуглеродной хронологии погребальных комплексов могильника Сопка-2 эпохи ранней — развитой бронзы // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск : Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2006. Т. XII, ч. 1. С. 422–427.
14. Молодин В. И., Мыльникова Л. Н., Нестерова М. С. Глиняная «погремушка» в виде головы медведя и варианты ее использования носителями кротовской культуры (эпоха бронзы, конец III тыс. до н. э., Барабинская лесостепь) // Вестник Томского государственного университета. История. 2017. № 49. С. 16–22.
15. Молодин В. И., Мыльникова Л. Н., Нестерова М. С. Погребальные комплексы эпохи неолита Венгерово-2А (юг Западно-Сибирской равнины): результаты мультидисциплинарных исследований // Археология, этнография и антропология Евразии. 2016. Т. 44, № 2. С. 30–46.
16. Молодин В. И., Мыльникова Л. Н. Керамика городища Чича-1 как источник по истории переходного времени от бронзового к железному веку // История и культура Сибири в исследовательском и образовательном пространстве. Новосибирск, 2004. C. 101–106.
17. Молодин В. И., Новиков А. В., Софейков О. В. Археологические памятники Здвинского района Новосибирской области. Новосибирск : НПЦ по сохранению ист.-культ. наследия, 2000. 223 с. (Мат-лы «Свода памятников истории и культуры народов России». Вып. 4).
18. Молодин В. И., Новиков А. В. Археологические памятники Венгеровского района Новосибирской области. Новосибирск : НПЦ по сохранению ист.-культ. наследия, 1998. 139 с. (Мат-лы «Свода памятников истории и культуры народов России». Вып. 3).
19. Молодин В. И., Соловьев А. И., Чемякина М. А., Сумин В. А., Ануфриев Д. Е., Евтеева Е. М., Князев А. О., Кравченко Е. В. Археологические памятники Чановского района Новосибирской области. Новосибирск, 2011. (Материалы «Свода памятников истории и культуры народов России». Вып. 8).
20. Молодин В. И. Бараба в эпоху бронзы. Новосибирск : Наука, 1985.
21. Молодин В. И. Деревянные антропоморфные изваяния из культовых комплексов эпохи Средневековья (Западная Сибирь) // Северная Азия от древности до Средневековья : тез. докл. конф. к 90-летию со дня рождения М. П. Грязнова. СПб., 1992. С. 227–229.
22. Молодин В. И. Древнее искусство Западной Сибири (Обь-Иртышская лесостепь). Новосибирск : Наука, 1992. 191 с.
23. Молодин В. И. Методика исследования курганных могильников сплошными площадями // Теория и методика исследований археологических памятников лесостепной зоны : тез. докл. науч. конф. Липецк, 1992. С. 16–17.
24. Молодин В. И. Памятник Сопка-2 на реке Оми. Т. 1: Культурно-хронологический анализ погребальных комплексов эпохи неолита и раннего металла. Новосибирск : Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2001. 127 с.
25. Молодин В. И. Памятник Сопка-2 на реке Оми. Т. 3: Культурно-хронологический анализ погребальных комплексов одиновской культуры. Новосибирск, 2012.
26. Молодин В. И. Эпоха неолита и бронзы лесостепного Обь-Иртышья. Новосибирск : Наука, 1977. 171 с.
27. Панадиади А. Д. Барабинская низменность. М. : Гос. изд-во геогр. лит., 1953. 232 с.
28. Пилипенко А. С. Реконструкция процессов формирования населения Барабы эпохи бронзы методами анализа вариабельности мтДНК : автореф. дис. … канд. биол. наук. Новосибирск, 2010. 16 с.
29. Ранненеолитическое святилище урочища Таи / Молодин В. И., Мыльникова Л. Н., Нестерова М. С., Кобелева Л. С., Селин Д. В., Зоткина Л. В., Пархомчук Е. В., Рендю У. Новосибирск, 2023.
30. Савинов Д. Г., Полосьмак Н. В. Новые материалы по эпохе бронзы и раннего железа в Центральной Барабе // Археологические исследования в районах новостроек Сибири. Новосибирск : Наука, 1985. C. 78–103.
31. Тартас-1 — перекресток культур и эпох / Молодин В. И., Парцингер Г., Мыльникова Л. N., Хансен С., Дураков И. А., Райнхольд С., Ефремова Н. С., Наглер А., Кобелева Л. С., Ненахов Д. А., Ненахова Ю. Н., Нестерова М. С., Селин Д. В. Т. 1. Новосибирск, 2022.
32. Троицкая Т. Н., Молодин В. И., Соболев В. И. Археологическая карта Новосибирской области. Новосибирск : Наука, 1980.
33. Чикишева Т. А. Динамика антропологической дифференциации населения юга Западной Сибири в эпоху неолита — раннего железа. Новосибирск : Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2012. 468 с.
34. Чикишева Т. А. Динамика антропологической дифференциации населения юга Западной Сибири в эпоху неолита — раннего железного века : автореф. дис. … д-ра ист. наук. Новосибирск, 2010. 50 с.
35. Чича — городище переходного от бронзы к железу времени в Барабинской лесостепи: первые результаты исследований / Молодин В. И., Парцингер Г., Гаркуша Ю. Н., Шнеевайс Й., Гришин А. Е., Новикова О. И., Ефремова Н. С., Чемякина М. А., Мыльникова Л. Н., Васильев С. К. Беккер Г., Фассбиндер И., Манштейн А. К., Дядьков П. Г. Новосибирск, 2001. Т. 1. 240 с.
36. Чича — городище переходного от бронзы к железу времени в Барабинской лесостепи / Молодин В. И., Парцингер Г., Гаркуша Ю. Н., Шнеевайс Й., Гришин А. Е., Новикова О. И., Чемякина М. А., Ефремова Н. С., Марченко Ж. В., Овчаренко А. П., Рыбина Е. В., Мыльникова Л. Н., Васильев С. К., Бенеке Н., Манштейн А. К., Дядьков П. Г., Кулик Н. А. Т. 2. Новосибирск ; Берлин : Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2004. 336 с.
37. Чича — городище переходного от бронзы к железу времени в Барабинской лесостепи / Молодин В. И., Парцингер Г., Кривоногов С. К., Казанский А. Ю., Чемякина М. А., Матасова Г. Г., Васильевский А. Н., Овчаренко А. С., Гришин А. Е., Ермакова Н. В., Дергачева М. И., Феденева И. Н., Некрасова О. А., Мыльникова Л. Н., Дураков И. А., Кобелева Л. С., Зубова А. В., Чикишева Т. А., Поздняков Д. В., Пилипенко А. С., Ромащенко А. Г., Куликов И. В., Кобзев В. Ф., Новикова О. И., Васильев С. К., Шнеевайс Й., Приват К., Болдырев В. В., Дребущак В. А., Дребущак Т. Н., Деревянко Е. И., Бородовский А. П., Бургарт Д., Ренхе И., Кузьминых С. К., Марченко Ж. В. Т. 3. Новосибирск, 2009.

ПРИМЕЧАНИЯ
(даны в круглых скобках)

1. Все названные ученые впоследствии стали докторами наук.
2. Впоследствии доктора наук.