Экологическая ситуация в сибирском регионе в период активного промышленного освоения (1950–1980 гг.)

Проблемы взаимоотношений человека, различных социальных групп общества с окружающей средой в настоящее время становятся предметом пристального внимания не только специалистов-экологов, но и представителей гуманитарных наук. Область этих исследований получила многоликое терминологическое выражение: экология человека, среда обитания человека, социальная экология города, социальная география города (1). Несмотря на выраженное многообразие терминов, в работах по сути дела речь идет об одном и том же: исследуются отношения жителей городов, отдельных территорий к совокупности материальных и социальных условий их жизнедеятельности, позволяющих человеку осуществлять биологическое и социальное воспроизводство. Исследование этих отношений включают характеристику окружающих природно-климатических условий, организации производства и жилой среды, социально-экономических факторов жизни населения.

Проблемы окружающей среды обитания, общего качества жизни населения различных регионов России имеют не только теоретическую, но и буквально кричащую практическую актуальность в результате длительного балансирования российского общества на грани вынужденного выживания.

Обозначенные вопросы имеют не только современную актуальность, но и традицию уходящую в наше не столь еще далекое прошлое. Задачей данной статьи является рассмотрение основных направлений взаимодействия городского населения Сибири с окружающей средой в период ее активного промышленного освоения.

Послевоенное промышленное освоение сибирской территории совпало со временем перехода советского общества от органической сельскохозяйственной культуры к культуре индустриальной. Совмещение этих сложных социальных процессов привело к качественному изменению влияния человека на природные ландшафты Сибири. Человек выступил активным разрушителем природной среды обитания — основы здоровья живущих поколений и генофонда будущих. Промышленное освоение Сибири велось в такой ситуации, когда господство над природой выступало непременным условием социальных и экономических успехов. Стратегия гиперутилитарного отношения к природе, вошедшего в общественное сознание, весьма прямо была выражена в народной частушке:

У советского народа
неплохие правила
На колени встать природу
партия заставила (2).

Идея завоевания и покорения сибирской природы являлась главной доминантой народнохозяйственной деятельности на протяжении всего рассматриваемого периода. Увеличившееся разнообразие отраслей народного хозяйства, сложность оценки возникающих противоречий в системе «природа-общество-человек», «отсроченность» действия экологических факторов сыграли немаловажную роль в том, что крупные промышленные системы в стране проектировались, формировались и действовали в режиме минимальной нейтрализации их токсического, канцерогенного воздействия на природную среду, включая человека.

Размещение производительных сил в восточных районах в основном происходило по нормативам, разработанным для европейских районов страны, которые не всегда срабатывали в Сибири. Промышленное строительство часто осуществлялось без учета взаимного влияния отдельных производств внутри городов и промышленных зон, без учета специфики местных природных условий (повышенной уязвимости и замедленности восстановления цикла природных процессов). Фактически игнорировалась проблема качества городской среды. Очень скоро проявились масштабные последствия такого отношения к природе. В первую очередь они обозначились в районах интенсивного промышленного развития.

В Кемеровской области специфика рельефа местности способствовала направленному переносу атмосферных загрязнений. В районах вечной мерзлоты крайне сложными оказались вопросы обезвреживания промышленных и бытовых отходов.

Мощные гидротехнические сооружения значительно повлияли на изменение климата Сибири. Сверхмощные ГРЭС сбрасывали в открытые сибирские водоемы значительное количество теплых вод, образуя обширные открытые зоны испарения в несколько квадратных км, повышая влажность воздуха. Постоянные туманы препятствуют рассеиванию вредных веществ, в результате образуются вторичные продукты загрязнения аэрозольного типа, при которых сернистый газ, находящийся в воздухе, постепенно окисляясь, превращается в серную кислоту.

Энергетическая промышленность вела и ведет к значительным поступлениям в воздушную атмосферу сернистых соединений и окислов азота. Угольные разрезы выступают основным источником загрязнения воздушной атмосферы пылью, сажей, окислами азота и окислами углерода. Исследования ученых-гигиенистов показывали, что при проектировании крупных ГРЭС учитывались далеко не все параметры загрязнения воздушной среды, сознательно занижались зольность и сернистость сжигаемого топлива, завышались предельно допустимые концентрации (ПДК) вредных выбросов.

Проблема оптимизации природной среды в целях сохранения здоровья населения в эти годы так и не стала предметом комплексного анализа. Ярким свидетельством этого явился государственный доклад «О состоянии окружающей природной среды Российской Федерации в 1991 году», подготовленный ведущими учеными и специалистами России, в преамбуле которого содержалась констатация факта, что составителям доклада не удалось до конца преодолеть сложности в получении необходимой информации с мест, ее унификации и обеспечения надежности (3).

Многочисленные документы государственных учреждений свидетельствуют, что уже на грани 50-60-х гг. происходит ухудшение качества окружающей среды и падение уровня здоровья населения в Кемеровском, Иркутском, Черемховском, Братском промышленных районах.

Сточные воды семи угольных районов Кузбасса недостаточно очищались от взвешенных частиц и вообще не очищались от химических ингредиентов. При очистке применялись преимущественно механические способы вод в открытых отстойниках. Наибольшее загрязнение оказывали производственные объединения «Азот», КМК, Гурьевский и Западно-Сибирский металлургический заводы, Кемеровский анилино-красочный завод, угольная промышленность, транспорт, сельскохозяйственные предприятия, коммунальное хозяйство городов и рабочих поселков.

Все они представляли повышенную опасность для жилой среды городов. Только для металлургического комплекса Кузбасса, по мнению специалистов, необходимо создание санитарно-защитных зон в 10-15 км. Тогда они, в сочетании с техническими и технологическими мероприятиями, обеспечивают высокую надежность защиты воздушного бассейна городов от загрязнения. В Кузбассе их не существовало. Города не только в Кузбассе, но и во всей Сибири, формировались в прямой привязке жилого фонда к промышленному производству. При выборе площадок для городов и предприятий не учитывались особенности природно-климатических условий в том плане, чтобы рельеф местности, роза ветров не осложняли жизнь городов. В городах не существовало комплексных служб по охране водного и воздушного бассейнов (4).

В 1960 г. в жилой застройке Кемерова концентрация выбросов сероводорода превышала предельно допустимые нормы в 2 раза, окиси углерода — в 4-5, фенолов  — 2,6, пыли — в 10 раз. Аналогичные ситуации возникали неоднократно и в других городах Кузбасса. Под пылегазовый шлейф Новокузнецка попадали 34 из

147 сельских поселений. Сточные воды коксохимического производства содержали фенолов в 4 раза больше ПДК, допустимых для рыбохозяйственных водоемов (5).

Наряду с загрязнением воздушного и водного бассейнов городов промышленными предприятиями, значительное негативное влияние на их состояние оказывала необеспеченность городского хозяйства канализацией, отсутствие специальных промышленных водопроводов с замкнутыми системами оборота воды, идущих на промышленные нужды.

В это время бытовые и промышленные отходы сливались в местные водоемы. В начале 60-х гг. концентрация фенолов в реке Томи, на которой располагались Кемерово, Новокузнецк, Междуреченск, Томск в 90 раз превышала норму. От такого состояния коммунального хозяйства страдали не только крупные, но, в большей мере, мелкие реки. Река Аба, протекающая через центр Новокузнецка, по сообщению комиссии, проверявшей социально-бытовое обслуживание населения, была превращена в открытый коллектор сточных вод. В реке Бачаты вода имела постоянный черный оттенок и содержала взвешенных частиц в 700 раз больше нормы. В результате этого вода в ней стала непригодной для использования даже в технических целях.

В этот же период крупнейшие предприятия Кузбасса не выполнили постановления правительства, принятого в конце 50-х гг. о постройке очистных сооружений. Прежде всего природоохранные работы должны были проводиться Кузнецким металлургическим комбинатом, карболитным и азотно-туковыми заводами в Кемерове, Салаирской рудообогатительной фабрикой. На очистку воздушного бассейна городов остались не израсходованными около 3.5 млн руб. (в ценах 1961 г). На строительстве очистных сооружений в Белово, начатых в 1960 г., за пять лет освоили 10 % необходимых работ (6).

В 1963 г. принимается новое постановление Совета Министров РСФСР по оздоровлению реки Томи и воздушного бассейна в городах Кемеровской области. В Кемеровской области должны были ускорить строительство водопроводных и канализационных систем. Министерство угольной промышленности организовать при комбинате «Кузбассуголь» единое управление по охране окружающей среды от промышленных выбросов. Ему же вменялся контроль за наладкой и работой очистных сооружений. На Министерство возлагалось и проведение научно-исследовательских работ по гигиене труда и профессиональных заболеваний, разработка новых методов очистки выбросов. Проведение мероприятий, предусмотренных в нем, растянулось на все 60-е гг. На оздоровление водоемов и воздушного бассейна израсходовали свыше 93 млн руб. Ввели в эксплуатацию 92 сооружения по очистке сточных вод, 13 водооборотных систем. Были построены крупные сооружения по очистке фекальных вод в Новокузнецке, Кемерово, Междуреченске, Осинниках, Прокопьевске. Однако этих мероприятий оказалось крайне недостаточно для нейтрализации техногенного воздействия хозяйственной деятельности на природные ресурсы (7).

Обострение экологической ситуации в Восточной Сибири в первой половине 60-х гг. наиболее ярко проявилось в Иркутской области и Красноярском крае. Сброс неочищенных стоков в водоемы Иркутской области в эти годы вырос в 6 раз. Происходило активное загрязнение рек: Ангары, Иркута, Бирюсы. В Иркутске, Ангарске, Усолье-Сибирском, Шелехове постоянно наблюдалось превышение предельно-допустимых выбросов золы и сажи, окислов углерода, сернистых и фтористых соединений, аммиака, сероводорода. Главными источниками загрязнения Иркутска выступали ТЭЦ, мелкие котельные. В зимнее время — печное отопление, автотранспорт и предприятия города.

Аналогичное положение сложилось в Красноярске. Из-за чрезвычайно неблагополучной ситуации с качеством воды и окружающей воздушной атмосферы в городе возобновились случаи заболеваний, ликвидированных в основном в 50-е гг. В 1961 г. в Ленинском районе Красноярска было зарегистрировано 800 случаев дизентерии, 40- брюшного тифа. В 1962 г. в Кировском районе города снова 40 человек заболели брюшным тифом, в 1963 г.-108 человек (8).

Экологическая ситуация в городе усложнялась с расширением промышленного производства. В 1964 г. до 90 промышленных предприятий Красноярска не имели очистных сооружений. В Енисей сбрасывалось ежесуточно 473 тыс. куб. м промышленных и хозяйственно-бытовых вод, 75,5 % них составляли промышленные стоки. О чрезвычайных размерах промышленного давления на природную среду города свидетельствуют данные о деятельности даже отдельных предприятий. За один год работы завода искусственного волокна в Енисей было сброшено 49 тыс. т. серной кислоты, 14,3 тыс. т. серы, 5 тыс. т. сульфата цинка, 4 тыс. т. сероводорода, 4 тыс. т. едкого натра, 6 тыс. т. целлюлозы, 534 т. различных красителей и других химических токсических веществ. Завод синтетического каучука сбрасывал в Енисей 51 тыс. куб. м неочищенных вод, в которых содержались в очень больших объемах этиловый спирт, метилстирол, изопропил, бензол, кислоты и щелочи. Все это отражалось на бытовых условиях жителей Красноярска и на состоянии их здоровья (9).

В середине 60-х гг. в Красноярске общее количество промышленных предприятий перевалило за 100, они стали занимать более половины территории города, и в нем практически не осталось санитарно-защитных зон. Осложнялась и без того непростая экологическая ситуация в городе. Возросли нагрузки на атмосферную и водную среду. Промышленные предприятия окружили Красноярск с трех сторон. Более или менее свободной от промышленных предприятий оставалась только его северо-восточная часть. Воздух города был насыщен пылью, золой, окисью углерода и другими химическими соединениями. Тепловая станция ежесуточно выбрасывала 200 т. сероводорода и не менее 10 т. сероуглерода. Загрязненность воздушной среды города возрастала из года в год. В 1960 г. выбросы цементной пыли превышали предельно допустимые нормы в районе 800 м от цементного завода в 53 раза, в 1961-1962 гг. — в 56, в 1963 г. — в 60 раз. Подобным образом обстояло дело и с другими продуктами промышленного производства (10).

Загрязнение городской среды ежегодно переходило на качественно новый уровень. Существенную роль в этом играло то обстоятельство, что зачастую в эксплуатацию сдавались промышленные предприятия с незавершенным строительством всего производственного цикла, без очистных сооружений. Так, частичный ввод алюминиевого завода привел к загрязнению городской среды фтористыми соединениями и другими канцерогенными веществами. В целом в 60-е гг. нагрузки на природные системы возрастали значительно быстрее, чем осуществлялись какие либо мероприятия по их охране и защите.

При разработке генеральных планов развития городов по-прежнему слабо учитывали фактор техногенного воздействия производства на жилую среду обитания. Планы подстраивались под решение непосредственных задач экономического развития без учета комплекса взаимодействия производства, природы и человека. Разрабатывая генеральный план развития Усть-Илимска, Лениградский научно-исследовательский институт градостроительства, в конце 60-х начале 70-х гг. уменьшил санитарно-защитную зону между жилой зоной и лесопромышленным комплексом до 6 км (в первом варианте 8 км) с целью экономии средств на сооружение инженерно-коммуникационных сооружений, уменьшения потерь тепла при передаче его в город от лесопромышленного комплекса, удешевления транспортных связей. Большинство участвующих в обсуждении с этим согласились. Общественность и руководство города в тот момент больше волновало то, что при проектировании Усть-Илимской ГЭС не были решены вопросы пространственного развития самого города (11).

В 70-е гг. техногенное воздействие на природную среду Сибири резко возросло. Экологическое неблагополучие обнаружилось во многих промышленно развитых районах Сибири. В январе 1971г. было приостановлено водоснабжение Тюмени из реки Туры. В районе водозабора обнаружилось сверхнормативное содержание мышьяка. Город стал получать воду из подземных источников. Мышьяк в районе Тюмени появился в результате аварии на Солдинском прииске комбината «Уралзолото», произошедшей в конце октября 1970 г. Кроме того, река Тура периодически загрязнялась фенолами. Тюменская санэпидемстанция ежегодно в феврале марте отмечала их повышенное содержание в реке. Источником загрязнения являлся Нижнетагильский завод «Пластмасс». К данному времени проблема ффективной защиты природной среды уже явно носила межрегиональный характер и требовала существенного изменения природоохранной политики. Вопросы охраны окружающей среды пытались решать в основном на местном уровне, не затрагивая технологический уровень производства (12).

В январе 1972 г. Кемеровский коксохимический комбинат в течение четырех дней выбросил в Томь от 20 до 45 кг фенола и превысил обычную «норму» выбросов примерно в 3 раза. После этого в Кемеровской и Томской областях работала комиссия Совета Министров РСФСР, в состав которой входили не только управленцы, но специалисты и представители прокуратуры. Обследовалась река Томь , учреждения здравоохранения, промышленные предприятия, отдельные жители Томска, получившие отравление из-за пользования непригодной водой. Правда, из источника нельзя узнать, знали ли сами жители о том, чем они отравились.

По результатам работы комиссии на имя А.Н.Косыгина была отправлена записка, в которой приводились объемы ежесуточных сбросов в Томь предприятий черной металлургии. Ежесуточно они сбрасывали в Томь до 100 т. взвешенных частиц, до 65 кг фенолов, до 20 т. масел, до 18 кг цианидов, до 70 кг роданидов. Предприятия министерства химической промышленности в сутки сбрасывали туда же 3,2 т. анилина, 1,8 т. метанола, бензола и нитробензола 56 кг, фенолов до 86 кг, 140 кг капролактама, 156 кг циклогексанола, 616 кг оксигексанола, спиртов и гликолей 11,2 т. Шахты угольной промышленности до 6 т. взвешенных веществ. По сути дела на большинстве водоемов Сибири происходили экологические катастрофы. Но даже после таких чрезвычайных событий средства на очистные сооружения не спешили осваивать. В 1973 г. в Томске ликвидировали только неорганизованные выпуски в Томь, а на строительстве очистных сооружений и канализации из 9 млн руб. освоили 2.2 млн руб (13).

В октябре 1973 г. вновь принимается закрытое постановление Совета Министров СССР (N 792-73) «О мерах по предотвращению загрязнения бассейна реки Томи неочищенными сточными водами и воздушного бассейна городов Кемерова и Новокузнецка промышленными выбросами». По этому постановлению министерства и ведомства, а также местные органы власти должны были выполнить 418 мероприятий, среди которых предполагалось строительство 86 очистных сооружений и 27 водозаборных систем (14).

Однако ситуация принципиально не изменилась. По данным Верхне-Обского бассейнового управления в 1977 г. предприятия черной металлургии сбросили в водоемы 26,5 тыс. т. взвешенных частиц, 678 т. нефтепродуктов, угольное производство ежегодно сбрасывало 878 тыс. куб. м сточных вод, из них достаточной очистке подвергалось только 12 тыс. куб. м. Ежесуточно в 1977г в водоемы области сбрасывалось больше 9 млн куб.м. сточных вод, из них более 2 млн куб. м. требовали обязательной очистки. Очищалось 1,8 млн, в том числе в достаточной степени 0.73 млн куб.м. Загрязненность Томи фенолами, нефтепродуктами ниже Новокузнецка в 18 раз превышала допустимый уровень, ниже Кемерова — в 54-56 раз. В реке Ине, на которой расположены Белово, Ленинск-Кузнецк, вода содержала взвешенных веществ, фенолов и нефтепродуктов от 8 до 15 раз выше допустимых норм. Малые водоемы области, такие как Аба, Кийзак, Искитимка, Промышленка тоже были загрязнены. Вода в Абе содержала нефтепродуктов в 40-100 раз выше допустимых концентраций. Дополнительное загрязнение в местные водоемы вносил молевой сплав древесины (15).

В конце 70-х гг. на территории Сибири и Дальнего Востока выбрасывалось в атмосферу 34,2 % всего валового выброса промышленности страны. За 1972-1979 гг. валовой выброс в городах Сибири вырос в 2,5 раза. Число объектов, загрязняющих воду и воздух, вводимых без очистных сооружений, и число объектов без санитарно-защитных зон в городах Сибири составляет 71,2 % , по РСФСР этот показатель 59,7 %, в сельской местности Сибири 93,3 %, РСФСР — 76,8 % (16).

В окрестностях крупных химических предприятий произошли серьезные нарушения экологической среды в неблагоприятную для человека сторону. Неблагополучие экологической ситуации, по наблюдениям медиков, выявлялось в повышенной заболеваемости населения. С развитием производства менялся и характер загрязнения. В нем все большее место занимают органические соединения, более опасные для здоровья человека и состояния генофонда всего живого в силу их мутагенного и канцерогенного действия.

Уже в створе Новокузнецка в воде Томи сумма концентраций вредных веществ с органическими признаками вредности превышала ПДК от 1,5 до 252 раз, в створе на 1 км выше Кемерова до 72 раз, выше Юрги до 283 раз. Врачи-гигиенисты считали, что р.Томь с ее притоком р. Кондомой, р. Иня, Бачаты , почти все малые водоемы среднего и Нижнего Притомья почти на всем протяжении не соответствуют требованиям, предъявляемым к источникам хозяйственно-питьевого снабжения. В конце 70-х гг. было установлено, что районах протекания Оби и Томи только около 10 % территории обеспечено доброкачественной с гигиенических позиций источниками водоснабжения — это Верхнее и Среднее Приобье, в остальных местностях требовались специальные методы очистки воды (17).

Особенно неблагоприятным сезоном в Сибири является зима. В этот период снижаются процессы самоочищения, увеличивается дефицит растворенного в воде кислорода. Наибольшее загрязнение реки Томи происходит в зимнее время от водозабора Новокузнецка до водозабора Кемерова. Река Обь имела постоянно неудовлетворительное состояние в районах Новосибирска и Барнаула. Сложная обстановка наблюдалась и в районах реки Ангары. Ангара служила приемником сточных вод городов Иркутска, Ангарска, Усолья-Сибирского, Свирска, Черемхово.

За 70-е гг. существенно увеличились количество и мощность очистных сооружений в коммунальном хозяйстве сибирских городов. В 1980 г. в Тюменской области через очистные сооружения проходило около 72 % сточных вод, в Алтайском крае — 83 %, Кемеровской — 73 %, Омской области — 99 %. Хуже всего дело обстояло в Новосибирске — 8 % и Томске — 4 %. В Восточной Сибири полярные позиции занимали Иркутская, Читинская области и Бурятия по отношению к Туве и Красноярскому краю. В первых районах пропуск сточных вод через очистные сооружения канализации составлял от 84 % до 96 %, во вторых — от 29 % до 47 % .

В городах Кузбасса в начале 70-х гг. степень очистки достигала здесь лишь 63 % от всего объема используемой в промышленных целях воды. Большие успехи были достигнуты в очистке хозяйственно-бытовых стоков, они очищались примерно на 90 %. В последующие годы в строительстве очистных сооружений было допущено отставание от роста жилищного хозяйства и наращивания производственных мощностей промышленных предприятий. В 1980 г. в Кемеровской области доля воды, пропущенной через очистные сооружения, снизилась до 73 % к всему объему воды потребляемой через водопроводы .

Несколько по-иному обстояло дело с очисткой воды, подаваемой в водопроводные сети городов. Свыше 90 % воды очищалось Новосибирской и Томской областях. Наименее очищенная вода поступала в квартиры жителей городов Алтайского края. Значительно хуже обстояло дело в городах Восточной Сибири. Здесь не было ни одного района, где бы через очистные водопроводные сооружения проходила хотя бы половина воды, подаваемой в городские водопроводы (18).

Но созданные мощности недостаточно оснащались производственной и ремонтной базой для их эксплуатации. Даже в крупных городах Сибири поломки водопроводных и канализационных сетей устранялись в 20-30 % случаев в течение пяти дней. В городах не хватало мастерских по ремонту сетевой арматуры, аварийных машин. Каждая третья станция перекачки стоков в Новосибирске в начале 70-х гг. не имела телефонной связи. Аварийные службы — радиосвязи с диспетчерскими службами (19).

Первые четыре места среди городов с наибольшим загрязнением территории занимали сибирские города. Наибольшее количество загрязнений на единицу площади выпадало в Норильске 56,3 т. на кв. км, Новокузнецке — 21,5 т. на кв. км, Ангарске — 14,2 т. на кв. км.

На каждую тысячу жителей приходилось в сутки выбросов в атмосферу Норильска 30 т, Новокузнецка — 11 т. (по 1,1 кг на человека), Ангарске 10,5 т. (по 1,05 кг на человека). В среднем по городам Сибири и Дальнего Востока, по данным Института комплексных проблем гигиены и профзаболеваний СО МАН, в сутки приходилось 3,7 т. выбросов, в европейской части России — О,7 т. в сутки. При опросе мигрантов из Новокузнецка 28 % в качестве причины отъезда высокую загрязненность природной среды (20).

К концу 70-х гг. экологическое равновесие природных систем Сибири оказалось нарушенным в большей мере, чем в промышленных центрах европейской части страны.

Выбросы вредных веществ в атмосферу на 1 городского жителя (кг)

Выбросы вредных веществ на одного городского жителя в 1980 г. в Западной Сибири составили 626 кг, в Восточной-806,2 кг. Наиболее высокой загрязненность воздушной среды оказалась в Тюменской области, на одного городского жителя здесь приходилось 1445,9 кг вредных веществ, а очищалось всего 16 % выбросов. Сложной оставалась ситуация в Томске, городах Кемеровской области. В их воздушном бассейне содержалось гораздо больше вредных химических веществ, чем в других городах Западной Сибири. Относительно благоприятной оставалась воздушная среда в городах Алтайского края и Новосибирской области. Но это без учета радиационной загрязненности территорий, которая, как свидетельствуют специальные исследования, была выше по сравнению с соседними регионами.

В Восточной Сибири в целом загрязненность атмосферы воздуха оставалась более высокой, чем в Западной, но концентрация очагов загрязнения более локальна. Наиболее тяжелая ситуация на рубеже 70 — 80-х гг. сложилась в городах Красноярского края. Выбросы вредных веществ в атмосферу составляли здесь на одного городского жителя 1, т, почти столько же сколько и в Тюменской области. Эти два района имели самую высокую загрязненность воздушной атмосферы не только в Сибири, но и в целом в Российской Федерации (21).

В 80-е гг. вплоть до промышленного спада производства, который становится явным уже во второй половине 80-х гг., экологическое положение в Сибири продолжало ухудшаться и, прежде всего, за счет пренебрежительного отношения к природным ресурсам Тюменской области и Красноярского края. Повысилась загрязненность и тех городских поселений, которые прежде оставались относительно благополучными. Это относилось к городам Алтайского края и Читинской области. Некоторое снижение загрязнения воздушной среды произошло в городах Кемеровской, Томской и Иркутской областей.

Во второй половине 70-х гг. произошло увеличение капиталовложений в охрану окружающей среды. Особенно значительным оно было в Западной Сибири. В целом за пять лет они увеличились на 30 %, наиболее высокие темпы роста наблюдались Кемеровской, Тюменской, Томской и Омской областях.

Однако они не компенсировали прежнее отставание. Затраты на охрану и рациональное использование природных ресурсов на 10 тыс. человек населения в Западной Сибири в середине 70-х гг. составили 96,8% от среднереспубликанского уровня, а в той же Новосибирской области только 26,9 %. Среднереспубликанский уровень вложения на эти цели превосходили только в Кемеровской и Тюменской областях, но они также не компенсировали удорожание строительства в восточных районах. Увеличение стоимости промышленного строительства в северных районах составляло от 200 до 420 % .

В Восточной Сибири наблюдалась подобная ситуация. Наиболее значительные средства на охрану окружающей среды вкладывались в расчете на 10 тыс. человек населения в Красноярском крае, Иркутской области и Бурятской АССР. Минимальные — в Читинской области и Тувинской АССР, от среднего уровня по РСФСР они составляли соответственно 34,4 % и 9,3 %. Значительное снижение капиталовложений на охрану окружающей среды во второй половине 70-х гг. произошло в Алтайском крае, Омской области и Бурятии. В 1980 г. расходы на эти цели составляли к среднему уровню по РСФСР в Туве 47,2 %, Читинской области — 28,1 %, Новосибирской — 47,7 % (22). Значительно превосходили среднереспубликанский уровень по этому показателю Красноярский край, Кемеровская и Тюменская области.

Одним из самых закрытых и неразработанных вопросов является вопрос о влиянии ядерных взрывов на Семипалатинском полигоне на экологическое состояние территорий Алтайского края, Новосибирской, Кемеровской областей и на здоровье их населения. Радиоактивное загрязнение этих территорий было обусловлено стратосферным выпадением продуктов ядерных взрывов, выбросами в атмосферу и в водные системы радионуклидов действующими АЭС в процессе их эксплуатации. Деятельность предприятий ядерного топливного цикла, подобного ПО «Химконцентрат». Как следует из исследований специалистов в результате ядерных взрывов на Семипалатинском полигоне в атмосфере появился запас радионуклидов: трития-3, углерода-14, стронция-90, цезия-147, йода-131 и другие разновидности общим числом свыше десятка. Их выпадение привело к повсеместному заражению биосферы. С 1945 по 1962 г. на Семипалатинском полигоне было произведено 45 ядерных взрывов общей мощностью 406 Мт, в 1962 г. — 217 Мт. Проблемой переноса продуктов ядерных взрывов на большие расстояния и их выпадения а поверхность Земли заинтересовались с 1952 г. после испытания мегатонных бомб. Особое внимание уделялось долгоживущим нуклидам: стронцию-90, цезию-137 (23).

Испытания ядерного оружия до 1962 г. привели к загрязнению радионуклидами атмосферного воздуха, почвы и продуктов питания. Анализ специалистами данных областной санэпидемстанции за 1959-1962 гг. показал, что в сентябре 1961 г. содержание стратосферных радионуклидов в почве достигала 5,5 Ки/кв.км.

Концентрация стронция-90, цезия-137 в растительности в 1962 году была в 2 раза выше чем в 1959 г. Были обнаружены более высокие концентрации стронция-90 и цезия-137 у детей 1-3 лет по сравнению со старшими группами. От радиации, присутствующей в окружающей среде, в первую очередь страдают дети, потому происходит более высокое поступление радионуклидов на единицу массы тела.

В водопроводной воде Новосибирска, Искитима, Бердска присутствовали уран-238, радий-226, стронций-90. Концентрация последнего в водопроводной сети Новосибирска в 1975 г. была в 333 раза выше, чем в водопроводной воде Нью-Йорка в 1972 году (24).

Самая высокая суммарная плотность выпадения радионуклидов на растительный покров оказалась в Тогучинском, Черепановском и Новосибирском районах. Исследовательские пробы говядины, баранины и свинины, проведенные в 1971-1975 гг., показали, что концентрация цезия-137 в них в 7,6 и 6,8 раза выше средних показателей загрязнения по СССР. Содержание цезия-137 и стронция-90 в организме населения прослеживались (эпизодически) на секционном материале умерших жителей Новосибирска. У умерших в 1971 г. новосибирцев цезий-137 был обнаружен в селезенке, легких, печени, сердце, почках. Наибольшее накопление в селезенке и почках. Стронций-90 накапливался преимущественно в костной системе человека — ребрах, грудине, черепе.

Наиболее сложной проблемой является реконструкция доз облучения населения Новосибирской области в результате ядерных взрывов на Семипалатинском полигоне. Из опубликованных сведений известно, что общая мощность воздушных и наземных взрывов, проведенных в 1945-1962 гг. составила 406 и 105 Мт соответственно. Население отдельных районов Алтайского края получило дозы облучения в 90-300бэр. В 1949-1951 гг. экспозиционная доза радиоактивного облака достигала 100 Р. . В Новосибирской области наибольшие уровни радиации от радиоактивного следа были отмечены в Карасуке, Красноозерском, Сузуне, Багане. Открытые фактические данные о радиационной обстановке до 1963 г. отсутствуют. Где можно понять ситуацию или по меньшей мере восстановить ее тень: данные Запсибгидромета, областных СЭС. Расчеты, проведенные специалистами на основании этих данных, показали, что наибольшие уровни поглощенных доз внешнего облучения жителей Новосибирской области были в 1959 г. — 0,9 мГр и в 1961 г. — 24 мГр. Результаты других работ свидетельствуют о высоком уровне облучения жителей Новосибирской области в 1972 г. — 28 мГр, значительно большим по сравнению с жителями других районов СССР. Лучевые нагрузки у жителей этих районов оказались выше, чем у жителей других районов СССР. В Новосибирской области ежемесячно накапливается около 1000 литров жидких радиационных отходов (сцинтилляционных коктейлей), содержащих углерод-14 и тритий (25).

В целом многолетнее пренебрежение к экологическим аспектам хозяйствования, морально и физически устаревшее оборудование, а отсюда и отсталая технология многих промышленных производств, необеспеченность очистными сооружениями промышленности и городского хозяйства привели к тому, что сибирский регион стал одним из крупнейших загрязнителей окружающей среды в стране. Состояние окружающей среды в городах связано как с их производственной специализацией, так и с общей проблемой ведомственности. При существовавшем хозяйственном механизме любые мероприятия по эксплуатации, ремонту, реконструкции очистных сооружений ложились на предприятие и ведомство собственными затратами, которые они стремились сделать минимальными. При возникновении критических ситуаций с особо опасными загрязнителями и вмешательстве партийных и советских органов ситуация исправлялась.

Варварские методы добычи угля, нефти, заготовок древесины привели к преждевременному исчерпанию их запасов, к изменению природного ландшафта региона. От решения проблем экологии зависит здоровье и жизнь десятков миллионов людей на громадной территории. Уже к концу 80-х гг. уровень заболеваемости сибиряков оказался более высоким по сравнению с жителями европейской части страны. Существовала и существует насущная необходимость в более полной информации населения Сибири о масштабах и источниках загрязнения региональной территории для того чтобы более целенаправленно и эффективно осуществлять как коллективную, так и индивидуальную практическую деятельность в области охраны жилой среды.

Самая нормативная база по охране окружающей среды продолжает быть несовершенной. Критерием служат предельно допустимые концентрации веществ в воздухе или воде. ПДК рассчитаны применительно к организму человека и не учитывают, как правило, воздействия на растительный и животный мир. Не учитывают эффект не только суммирования различных веществ, но и наложения выбросов одного и того же вещества с разных производств.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Демография и экология крупного города. Л., 1980; Глобальная экологическая проблема. М., 1988; Территория-ведомство-человек в Сибири. Социально-экономические и социально-политические аспекты. Тюмень, 1991; Селегей В.В. Радиоактивное загрязнение г. Новосибирска — прошлое и настоящее. Новосибирск, 1997; Казанцев Ю., Деев В. Сырьевая индустрия и перспективы развития Сибири и России// Общественно-политическая жизнь Сибири. ХХ век. Вып. 3. Новосибирск, 1993 и др.
2. Комсомольская правда. 1952. 25 сент.
3. Газета «Зеленый мир». 1992.  № 39-40, 41-42.
4. Перцик Е.Н. Город в Сибири. М., 1980. С.279.
5. Бессоненко В.В., Лапин Н.Н., Мартынов Ф.А. Здоровье и факторы окружающей среды в условиях индустриально-аграрных комплексов (На примере Новокузнецкого индустриально-аграрного комплекса) // Медико-санитарные проблемы развития Сибири. Т.2. С.58; ГАРФ. А. Ф. 259, оп.42, д.5981, л.108.
6. ГАРФ. А., ф.259, оп.45, д.2962, л.1, 39.
7. РГАЭ, ф.14, оп. 1, д.1005, л.145; Текущий архив Совета Министров России, ф.259, оп. 46, д.2820, л. 4.
8. Текущий архив Совета Министров России, ф.259, оп.45, д.2543, л.106.
9. ГАРФ. А.. Ф.259, оп.45, д .4044, л.5,31; д.4241, л.16.
10. ГАРФ. А Ф.259, оп.45, д. 4007, л.100.
11. Восточно-Сибирская правда — 1971- 31 янв.
12. ГАРФ. А., ф.259, оп.45, д.4044, л.5,31.
13. Архив Совета Министров России, ф.259, оп.46, д. 2820, л.53; д.2821, л. 1.
14. Барков Л.В. Проблемы медико-биологического контроля за средой обитания в городах с интенсивно развитой промышленностью // Медико-санитарные проблемы развития Сибири (Труды секции № 18) Т. 2. С.29-30.
15. Проблемы комплексного развития народного хозяйства Кемеровской области. Кемерово-Новосибирск, 1980. С. 176, 177.
16. Казначеев В.П., Демин Д.В., Привалов И.А., Матрос Л.Г. Развитие производительных сил Сибири и медико-социальные проблемы здоровья // Медико-санитарные проблемы развития Сибири (Труды секции № 18). Новосибирск, 1980. Т.1. С.12.
17. Кореневская Е.И., Черепов Е.М., Мартынова Н.Р., Иванова Г.В., Плетникова И.П., Динерман А.А. Гигиенические основы развития производительных сил Сибири и Дальнего Востока // Медико-санитарные проблемы развития Сибири (Труды секции № 18). Т.2. С.20-22.
18. Жилищно-коммунальное хозяйство РСФСР. М., 1984. С.94 ,98, 138.
19. ГАНО, ф.4, оп.34, д.732, л.16.
20. Бессоненко В.В. Проблемы гигиены окружающей среды и охраны здоровья человека в восточных районах страны // Медико-санитарные проблемы развития Сибири (Труды секции N 18). Т.2 С.39.
21. Показатели социального развития автономных республик, краев и областей РСФСР. С. 423, 424.
22. Рассчитано: Показатели социального развития… С.429, 430.
23. Проблемы радиационной экологии В Новосибирской области. Новосибирск, 1993. С.20.
24. Там же. С.21, 23.
25. Там же. С.40-41, 46