Находки в погребении Чоба-Баш

Украшения и принадлежности женского костюма являются характерными элементами этнографического облика многих кочевых народов Центральной Азии. Они могут служить важным источником для определения этнической принадлежности, социального статуса и возраста погребенных, для характеристики торговых и культурных связей.

Большое значение имеют подобные находки, обнаруженные в недостаточно изученных к настоящему времени археологических памятниках, относящихся к эпохе позднего средневековья в Горном Алтае.

В этой связи несомненный интерес должна представлять коллекция находок украшений и принадлежностей костюма, обнаруженная в позднесредневековом погребении Чоба-Баш, исследованном в 2001 г. Южносибирским отрядом Северо-Азиатской комплексной экспедиции Института археологии и этнографии СО РАН в долине р. Чоба, в Чемальском районе Республики Алтай. [Борисенко А. Ю., Худяков Ю. С., 2001. С. 254].

Памятник расположен на правом берегу р. Чоба, правого притока р. Катунь, к востоку от дороги Чемал-Куюс, в 0,3 км выше строящегося моста, в 16,3 км от с. Куюс. Одиночная могила находилась на увале высокой террасы.

До раскопок она представляла собой пологую, интенсивно задернованную выкладку скальных обломков. Выкладка была ориентирована длинной осью по линии запад-восток. Под выкладкой находилась прямоугольная могильная яма, заполненная землей и скальными обломками и остатками тризны из обломков костей домашних животных и фрагментов сосудов. На дне могильной ямы находилось погребение взрослой женщины. Скелет погребенной лежал на спине, головой на восток, со слегка согнутыми в локтях руками. Он находился на подстилке из бересты, внутри рамы из деревянных жердей и был перекрыт полотнищем бересты. За головой погребенной находились остатки сбруйных ремней с бронзовыми накладками. По обе стороны от черепа помещались железные стремена. С погребенной обнаружены различные украшения и принадлежности костюма. С левой стороны черепа лежала бронзовая серьга с каменной подвеской. Между левой рукой и грудной клеткой находилось скопление раковин каури. На грудных позвонках обнаружены раздавленные подвески с бронзовыми сферическими шляпками и петлями. На фаланге пальца левой руки было надето три бронзовых кольца. У правой ступни лежало железное кресало в кожаном чехле с бронзовыми накладками и кожаным ремешком. [Борисенко А. Ю., Худяков Ю. С., 2001. С. 255–256].

Судя по топографии расположения, конструктивным особенностям надмогильного и внутримогильного сооружения, обряду погребения, составу и облику сопроводительного инвентаря, женское захоронение на памятнике Чоба-Баш может быть отнесено к эпохе позднего средневековья. Некоторые особенности конструкции могилы и обряда позволяют отметить черты сходства с исследованным ранее в долине р. Эдиган памятником Кок-Эдиган-эке. [Худяков Ю. С., 2000а, С. 50–51].

По обряду формальных признаков, включающих конструктивные обрядовые особенности, женское погребение на памятнике Чоба-Баш может быть отнесено к первому типу из группы основных захоронений в Горном Алтае. [Худяков Ю. С., 2000б., С. 57–58].

В памятниках данного типа украшения встречались достаточно редко. [Деревянко А. П., Молодин В. И., Савинов Д. Г. и др., 1994. С. 127]. Поэтому подобные находки в комплексе Чоба-Баш позволяют существенно расширить имеющиеся данные о наборе украшений и характерных особенностях женского костюма населения долины Средней Катуни в эпоху позднего средневековья. Они имеют существенное значение и в сравнительно-историческом плане, поскольку находят аналогии в наборе украшений и принадлежностей женского костюма у разных этнических групп современных алтайцев.

Среди находок в погребении на памятнике Чоба-Баш имеется серьга. Она изготовлена из тонкой бронзовой проволоки, имеет треугольные очертания с разъемом на основной стороне и двойным стержнем, заканчивающемся петелькой снизу. На стержне укреплена в центре стеклянная шаровидная бусина. В обеих сторон от бусины стержень обмотан плотно стянутой нитью, образующей конусы вверх и вниз. На петельке укреплена дисковидная подвеска из камня непрозрачного, беловато-розоватого цвета. (Рис. I, 1).

Данная серьга существенным образом отличается от серег, бытовавших у кочевников Горного Алтая в предшествующую эпоху развитого средневековья, когда были распространены проволочные серьги с овальным проемом и украшения на изогнутом стержне с подтреугольным фигурным щитком с гнездами и вставками из цветных камней или стекла. [Гаврилова А. А., 1965. С. 47].

Серьги, которые носили алтайские женщины и девушки в середине XIX в., были изготовлены из тонкой медной или серебряной проволоки в виде «латинского S, на нижнем изгибе прикреплен пучок лебединого пуха и тяжелые нити стеклянных бус, пуговиц и раковин, соединяющие обычно, словно цепь обе серьги». [Радлов В. В., 1989. С. 133]. Подобные серьги с подвесками и цепочками из бусин бытовали у телеутов до конца XIX — начала XX вв. [The Altai culture, 1995. Tabl. 226]. По данным Е. П. Зайцевой, для разных групп алтайцев характерны различные формы серег и подвесок. У алтай-кижи были серьги с кольцевыми подвесками, шаровидными или каплевидными бусинами, дисковидными фигурными подвесками с цветными вставками. Подвесками в виде 4 низок из нескольких бусин. У теленгиток бытовали серьги с кольцевыми, дисковидными и треугольными подвесками с тремя низками бусин. [Алтайский национальный костюм, 1990. С. 20–22, 24, 27, 28, 31, 34, 37]. Чоба-Башская серьга отличается от этих сложных по конструкции серег, характерных для периода этнографической современности. Серьги с подвесками были характерны и для других тюркоязычных народов Саяно-Алтая и Сибири. [Бутанаев В. Я., 1996. С. 98; Вайнштейн С. И., 1991. С. 181; Саввинов А. И., 2001. С. 33–39]. Необычно, что в погребении на памятнике Чоба-Баш оказалась одна серьга, которая, вероятно, была в левом ухе погребенной женщины. Почему не оказалось второй серьги, сказать трудно. У некоторых народов Сибири известны обычаи ношения неодинакового количества серег в правом и левом ухе. [Саввинов А. И., 2001. С. 35].

В погребении на памятнике Чоба-Баш найдено компактное скопление из 38 раковин каури. Оно находилось между костями левой руки и левого бока грудной клетки погребенной. (Рис. I, 2–30). Еще две раковины каури были пришиты к полоскам сыромятной кожи.

Вероятно, раковины каури, обнаруженные в составе скопления, входили в состав накосника.

Раковины каури использовались в качестве нашивных и подвесных украшений женского костюма у кочевого населения Горного Алтая со скифского времени. [Руденко С. И., 1960. С. 213].

Однако, использование в качестве украшений большого количества раковин каури для накосников характерно для этнографической культуры разных этнических групп алтайцев. [Дьяконова В. П., 2001. С. 104]. По данным Е. П. Зайцевой, накосные украшения представляли собой шнуры или косички, сплетенные из волос, которые вплетались в косы девушкам и женщинам. [Алтайский народный костюм, 1990. С. 9]. У южных алтайцев — теленгитов девушки заплетали от 4 до 12 косичек. [Дьяконова В. П., 2001. С. 104]. Раковины вплетались как в сами косы, так и в накосники. Во время свадебного церемониала косички расплетались, и волосы заплетались в две косы. Часть украшений девичьей прически, в том числе бусины и раковины, раздавались участникам свадебной церемонии. [Дьяконова В. П., 2001. С. 105]. У алтай-кижи взрослые женщины со дня свадьбы также носили по две косы, в которые вплетали накосники с раковинами каури, нашитыми по три или четыре в ряд. Накосники богатых женщин состояли из двух или трех ярусов раковин, разделенных золотыми, серебряными и медными кольцами, подвесками из бисера и металлических пластин. [Алтайский национальный костюм, 1990. С. 9]. Накосные украшения телеутов состояли из двух накосников с тремя ярусами из раковин каури или нескольких косичек, заканчивающихся расплетенными нитями, к которым привязывались раковины. [The Altai culture, 1995. Tabl. 225]. Несмотря на некоторые отличия в оформлении накосников у разных этнических групп алтайцев, для них характерны и общие сходные черты, использование большого количества накосников для украшения прически девушек и двух накосников для замужних женщин.

Скопление раковин каури из погребения на памятнике Чоба-Баш было расположено в одном месте между левой рукой и левым боком умершей. Есть все основания полагать, что все раковины из этого скопления относились к одному ярусу накосника. Вероятнее всего, волосы погребенной женщины были заплетены в две или большее количество кос с накосниками, соединенными на спине в одно накосное украшение с нашитыми на него раковинами каури. Соединение накосников в одно сложное украшение было характерно для этнографической культуры разных групп алтайцев, однако раковины каури крепились к каждому из накосников, в отличие от накосника из памятника Чоба-Баш. Вероятно, этот накосник можно считать упрощенной исходной формой для сложных накосных украшений женских причесок разных групп алтайцев этнографического времени.

В погребении на памятнике Чоба-Баш найдено две раковины каури, нашитые на фрагменты выделанной сыромятной кожи. К одному из таких фрагментов прикреплено бронзовое кольцо. (Рис. II, 10, 11). Вероятно, эти раковины каури были нашиты на одежду, например, на воротник женской верхней наплечной одежды. Подобные подвески с раковинами каури, пришитые к краю отложного воротника использовались в качестве украшения верхней женской наплечной одежды у алтай-кижи. [Алтайский национальный костюм, 1990. С. 20]. В погребении на памятнике Чоба-Баш найдено пять продолговатых цилиндрических подвесок, изготовленных из плотно свернутой красной материи, прошитых и обернутых суровой нитью. Подвески укреплены на петлях из толстого шнура с вплетенной металлической нитью. Под петлей шнур завязан тугим декоративным узлом. Петли одевались на горизонтальный кожаный ремешок, обернутый красной суконной материей, который пришивался к одежде. (Рис. II, 1–9).

По нашему мнению, такой ремешок с подвесками пришивался к нижнему краю отложного воротника верхней наплечной одежды женщины, погребенной на памятнике Чоба-Баш. Ввиду того, что составные части подвесных украшений отложного воротника изготовлены из органических материалов, в археологических комплексах аналогий им не прослеживается. По этнографическим материалам, подобные подвески были характерны для украшения нижнего края отложного воротника женской верхней наплечной одежды у алтай-кижи и теленгитов. [Алтайский национальный костюм, 1990. С. 20, 27, 29, 34, 47, 44]. На женских платьях теленгиток и алтай-кижи эти подвески изображены прикрепленными к отложному воротнику спереди, на груди. В женском погребении на памятнике Чоба-Баш такие подвески были найдены среди ребер грудной клетки, под ними и в области шеи, что не исключает их расположения и вдоль нижнего края воротника сзади, на спине платья.

В области грудной клетки найдено два округлых раздавленных предмета с бронзовыми сферическими шляпками и петлями сверху и снизу. (Рис. III, 1, 2). Вероятно, это «мягкие пуговицы» или подвески — «шарики с металлическими медными или серебряными петельками сверху и снизу, которые тоже имели металлическое основание в виде розеток и назывались куйка». [Алтайский национальный костюм, 1990. С. 7]. Эти подвески нашивались на «широкие отложные и узкие стоячие воротники платьев и нижних рубашек» в несколько рядов. [Алтайский национальный костюм, 1990. С. 7]. В погребении из памятника Чоба-Баш таких подвесок всего две. Вероятно, они должны были симметрично крепиться к углам воротника с обеих сторон на груди. На некоторых изображениях алтайских халатов подобные пуговицы изображены вдоль косого или квадратного борта верхней полы. Они могли служить в качестве застежек, соединявших верхнюю левую полу халата с нижней правой. [Алтайский национальный костюм, 1990. С. 30, 31, 37].

В погребении на памятнике Чоба-Баш было найдено два бронзовых сферических навершия с остатками железной петельки и отверстием, которые могли относиться к аналогичной подвеске или пуговице. (Рис. III, 21, 22). В женском захоронении найдена одна каменная пуговица, изготовленная из шаровидной бусины с многогранной, отполированной поверхностью и сквозным цилиндрическим отверстием, в котором укреплен железный проволочный стерженек со шляпкой. (Рис. III, 3). Подобное украшение могло служить застежкой или подвеской. В погребении обнаружено 11 шаровидных, слегка приплюснутых сверху и снизу стеклянных подвесок или пуговиц. (Рис. III, 4, 8–11, 15–20). В отличие от каменной, они не могли служить бусинами, поскольку не имели сквозного отверстия, а крепились вокруг железного стержня с петелькой. Подобные украшения могли служить в качестве застежек или подвесок. Вероятнее всего, они использовались в качестве окончания составных подвесок.

В погребении на памятнике Чоба-Баш найдено шесть бусин из цветного стекла. Они имеют шаровидную, приплюснутую с обеих сторон форму и сквозное отверстие. (Рис. III, 5–7, 12–14). Вряд ли эти бусины входили в состав ожерелья, поскольку их всего шесть штук, причем разного диаметра и толщины. Скорее всего, они могли входить в состав подвесок, пришивавшихся к нижнему краю отложного воротника. Поскольку бусин шесть, а подвесок двенадцать, из них одна каменная, а остальные стеклянные, можно полагать, что к нижнему краю отложного воротника с обеих сторон груди прикреплялось по шесть подвесок, три из которых с бусинами, а три без бусины. Сами подвески могли быть многочастными, состоявшими не только из стеклянных бусин и подвесных окончаний, но и других украшений, изготовленных из нитей, или других органических материалов, которые ко времени раскопок погребения на памятнике Чоба-Баш не сохранились.

Близкие по конструкции подвески, прикреплявшиеся к отворотам отложного воротника спереди, сохранились в женской одежде алтай-кижи и теленгитов до этнографического времени. На их костюмах к каждому клапану крепилось по 4-6 составных подвесок, состоявших из набора в 3-7 разноцветных бусин. [Алтайский национальных костюм, 1990. С. 20, 27, 29, 34, 37, 44].

На безымянном пальце левой руки погребенной было надето три бронзовых кольца. Кольца изготовлены из уплощенной, односторонне выпуклой пластины. Диаметр колец и их ширина различны. Первое кольцо, надевавшееся на основание безымянного пальца, имеет ширину пластины 0,5 см, диаметр — 2,5 см. Ширина пластины по все окружности одинакова. (Рис. III, 23). Второе кольцо, надевавшееся на безымянный палец, имеет ширину пластины от 0,6 до 0,8 см, диаметр — 2,2 см. Ширина пластины по окружности не одинакова. С одной стороны кольцо имеет плавное расширение и обернуто кусочком материи. (Рис. III, 24).

От третьего кольца, надевавшегося на палец следом за вторым кольцом, сохранился небольшой обломок, ширина пластины которого составляет0,4 см. (Рис. III, 25).

Традиция ношения колец и перстней по несколько штук на одном или разных пальцах обеих рук известна у кочевников Горного Алтая с древнетюркского времени. [Гаврилова А. А., 1965. С. 25, 41; Худяков Ю. С., Кочеев В. А., 1997. С. 12–13].

У алтайцев теленгитов украшения в виде перстней играли определенную роль в свадебной и похоронной обрядности. Если девушку хотели похитить для замужества, то «тайно от ее родителей подносили серебряный перстень. Принятие девушкой перстня означало согласие на брак, и тогда ей назначали день, когда за ней приедут». [Дьяконова В. П., 2001. С. 112]. При совершении погребения женщин хоронили с личными украшениями, в том числе серьгами и перстнями. [Дьяконова В. П., 1980. С. 103–104].

Металлические кольца и перстни в качестве украшений пальцев обеих рук у женщин и мужчин были широко распространены и у других тюркоязычных народов Саяно-Алтая и Сибири — хакасов, тувинцев, якутов. [Бутанаев В. Я., 1996. С. 99–100; Вайнштейн С. И., 1991. С. 181; Саввинов А. И., 2001. С. 62–64]. Этнографы отмечают обычаи ношения по несколько колец на пальцах обеих рук.

Помимо выполнения эстетической функции, кольца, как и другие виды украшений, несли охранительную, знаковую, социальную и этнодиагностирующую нагрузку.

По представлениям хакасов серебряные украшения притягивали «жизненную силу человека», поэтому женщины должны были их носить в те моменты, когда кормили грудью ребенка, доили корову и т.д. [Бутанаев В. Я., 1992. С. 235]. У тувинок замена колец перстнями соответствовала изменению социального статуса. Девушки после замужества вместо простых колец носили перстни со сложным криволинейным орнаментом, буддийскими охранительными символами и коралловыми инкрустациями. Количество перстней соответствовало имущественному и социальному статусу женщины. Богатые тувинки носили по три-пять перстней на пальцах обеих рук. [Сат Л. Ш., 1984. С. 193–194].

Обычай ношения сразу трех колец на одном пальце левой руки и обертывания одного из них куском материи в этнографических материалах не зафиксирован. Скорее всего, он может быть с вязан с представлениями об охранительной функции металлических украшений, которая усилена тремя кольцами на одном пальце.

В погребении на памятнике Чоба-Баш с внешней стороны ступни правой ноги умершей обнаружено железное огниво в кожаной сумочке на ремне с бронзовыми пластинчатыми накладками. (Рис. IV). Оно изготовлено из массивной трапециевидной железной пластины, которая вставлена в кожаную сумочку без дна, прямоугольной формы. На лицевой стороне кожаной сумочки, вдоль бортов прикреплены две бронзовых пластины, наложенные на углы кожаного покрытия и скрепленные с ним с помощью трех заклепок. В центре покрытия находится сферическая выпуклость и основание железного стержня, к которому, вероятно, крепилась бронзовая сферическая бляшка. Кожаная сумочка с помощью бронзовой пластинчатой петли крепится к кольцу, на котором укреплена накладка с обрывком кожаного ремня. (Рис. IV).

Подобные огнива были характерной принадлежностью мужского костюма алтайцев, тувинцев и других тюркских и монгольских народов в период этнографической современности. [Вайнштейн С. И., 1991. С. 179–181; Эдоков В. И., 1988. С. 271].

Огниво в сумочке подвешивалось на коротком ремешке к поясу. [Алтайский национальный костюм, 1990. С. 12]. Бронзовые и серебряные пластины на кожаной сумочке огнива богато орнаментировались. [Эдоков В. И., 1988. С. 271].

В захоронении на памятнике Чоба-Баш огниво в сумочке оказалось в ногах погребенной, возможно, потому, что его поместили за голенище кожаного сапога. Подобный способ ношения курительных принадлежностей был характерен для алтайцев в период этнографической современности. [Алтайский национальный костюм, 1990. С. 12].

В целом, костюм женщины, погребенной на памятнике Чоба-Баш, реконструируется в следующем виде. Погребенная была одета в верхнюю наплечную одежду, платье или халат с широким отложным воротником, к нижним краям отворотов которого крепились декоративные подвески из стеклянных бус и каменного и стеклянных окончаний. Вдоль разреза халата впереди были пришиты три «мягкие пуговицы» с бронзовыми сферическими окончаниями. Сзади, к нижнему краю воротника был пришит кожаный ремешок с матерчатыми подвесками на длинных петлях. Прическу женщины увенчивал накосник, украшенный плотно нашитыми раковинами каури. В левом ухе женщины была серьга с подвеской, на безымянном пальце левой руки было надето три кольца. И только огниво было помещено за голенище сапога, одетого на правую ногу.

Основные элементы реконструированного женского костюма и набора украшений из погребения на памятнике Чоба-Баш находят аналогии с женским костюмом современных алтайцев, теленгитов и алтай-кижи. Черты сходства носят системный характер, а различия касаются отдельных деталей, которые могут быть объяснены тем, что этнографический облик, характерный для женского костюма и аксессуаров у алтай-кижи и теленгитов ко времени совершения захоронения на памятнике Чоба-Баш еще не сформировались в полной мере.

Это дает основания для отнесения памятника Чоба-Баш к эпохе позднего средневековья или начальному этапу эпохи этнографической современности, когда происходило сложение основных элементов традиционной культуры разных этнических групп алтайцев.

Характерный облик костюма и набора личных украшений женщины, погребенной на памятнике Чоба-Баш, позволяет отнести ее к этнической группе теленгитов или к группе алтай-кижп, для которых был характерен подобный комплекс женских украшений. Некоторые элементы сходства в оформлении прически наблюдаются и с телеутами. Для уточнения принадлежности памятника к определенной этнической группе в составе алтайцев, необходимо выяснение соотношения и картографирование памятников с различными вариантами погребальной обрядности, относящихся к эпохе позднего средневековья на территории Горного Алтая.

Иллюстрации

Рис. I. Серьга и украшения накосника

Серьга и украшения накосника: 1 — серьга; 2–30 — раковины каури.

Рис. II. Украшения наплечной одежды

Украшения наплечной одежды: 1 — ремешок с петлей; 2–6 — подвески; 7–9 — петли; 10, 11 — раковины каури с ремешками.

Рис. III. Украшения одежды и рук

Украшения одежды и рук: 1,2 — «мягкие пуговицы»; 3 — каменная подвеска; 4, 8–11, 15–20 — стеклянные подвески; 5–7, 12–14 — стеклянные бусины; 21, 22 — детали «мягкой пуговицы»; 23–25 — кольца.

Рис. IV. Огниво в кожаной сумочке

Огниво в кожаной сумочке

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алтайский национальный костюм. Горно-Алтайск, 1990. 96 с.
2. Борисенко А. Ю., Худяков Ю. С. Чоба-Баш — новый памятник эпохи позднего средневековья на средней Катуни // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Т. VII. Материалы годовой сессии института археологии и этнографии СО РАН. Новосибирск, 2001. С. 253–257.
3. Бутанаев В. Я. Хакасские украшения из серебра и кораллов // Северная Евразия от древности до средневековья. Тезисы конференции к 90-летию со дня рождения М. П. Грязнова. СПб., 1992. С. 234–236.
4. Бутанаев В. Я. Традиционная культура и быт хакасов. Абакан, 1996. 224 с.
5. Вайнштейн С. И. Мир кочевников центра Азии. М., 1991. 296 с.
6. Гаврилова А. А. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племен. М.–Л., 1965. 111 с.
7. Деревянко А. П., Молодин В. И., Савинов Д. Г. и др. Древние культуры Бертекской долины (Горный Алтай, плоскогорье Укок). Новосибирск, 1994. 224 с.
8. Дьяконова В. П. Алтайцы // Семейная обрядность народов Сибири. Опыт сравнительного изучения. М., 1980. С. 100–107.
9. Дьяконова В. П. Алтайцы (материалы по этнографии теленгитов Горного Алтая). Горно-Алтайск, 2001. 223 с.
10. Радлов В. В. Из Сибири. Страницы дневника. М., 1989. 749 с.
11. Руденко С. И. Культура населения центрального Алтая в скифское время. М.–Л., 1960. 359 с.
12. Саввинов А. И. Традиционные металлические украшения якутов XIX — начало XX века. Новосибирск, 2001. 171 с.
13. Сат Л. Ш. Прически и традиционные украшения тувинских женщин (XIX — начало XX вв.) // Проблемы истории Тувы. Кызыл, 1984. С. 187–198.
14. Худяков Ю. С. Археологические исследования в долине р. Эдиган в 1996 году // Обозрение результатов полевых и лабораторных исследований археологов и этнографов Сибири и Дальнего Востока в 1994-1996 годах. Новосибирск, 2000а. С. 50–51.
15. Худяков Ю. С. Памятники эпохи позднего средневековья в Горном Алтае // Актуальные вопросы истории Сибири. Вторые научные чтения памяти проф. А. П. Бородавкина. Барнаул, 2000б. С. 54–60.
16. Худяков Ю. С., Кочеев В. А. Древнетюркское мумифицированное захоронение в местности Чатыр у с. Жана-Аул в Горном Алтае // Гуманитарные науки в Сибири. Серия: археология и этнография. 1997. № 3. С. 10–18.
17. Эдоков В. И. Художественная обработка металла в Горном Алтае // Проблемы изучения культуры населения Горного Алтая. Горно-Алтайск, 1988. С. 260–274.
18. The Altai culture. 1995. 191 p.