Российская империя хронически была обречена больше, чем внутренним губерниям, своему государственному и национальному ядру, уделять внимания окраинам, где она соприкасалась с другими империями и где она имела возможности для своего расширения и откуда ей грозили опасности.
Признание особого статуса Сибири в составе империи вело к формированию в общественном сознании довольной устойчивой формулы: «Россия и Сибирь». Оставляя, по сути дела, открытым вопрос — колония Сибирь или окраина? — самодержавие так и не смогло выработать четко очерченного правительственного курса по отношению к Сибири.
Сложные, противоречивые и динамичные картины Сибири и Дальнего Востока России, формирующиеся на протяжении XIX — начала XX в. в общественном сознании и воззрениях политиков, во многом определили импульсивность и непоследовательность правительственных действий в регионе, существенно повлияли на имперскую географию власти, породили многочисленные управленческие проблемы в отношениях центра и окраины.
Вопрос о пространстве Сибири на географических, административных и ментальных картах не так прост, как может показаться на первый взгляд. Административное деление зачастую не совпадало с географическими границами сибирского региона, а образы Сибири приобретали расширенное символическое восприятие.
Расширение империи на восток не ограничивалось только военно-политической экспансией, это еще и сложный процесс превращения Сибири и Дальнего Востока в Россию. С установлением новых государственных границ имперская политика не завершается, а только начинается, переходя в фазу длительного процесса интеграции новых территорий и народов в общеимперское пространство.
Анализ публицистических статей, научных трудов и эпистолярного наследия идеологов сибирского областничества Н. М. Ядринцева и Г. Н. Потанина свидетельствует о значительном влиянии на формирование и эволюцию их взглядов истории западноевропейских колоний, политических и экономических теорий того времени.
История России как империи все еще не написана. Попытаемся на примере имперского управления Сибири и Дальнего Востока XIX — начала XX вв. определить прошлую и настоящую исследовательскую ситуацию и наметить некоторые перспективы.
В исследовании российского имперского регионального управления, очевидно, следует отказаться от правового фетишизма и попыток понять как была организована империя, опираясь только (или преимущественно) на законодательство, и перейти к долгому и трудоемкому процессу изучения конкретно-исторического материала, который только и способен дать ответы на заданные вопросы.
Муравьев избрал Камчатку в качестве объекта своей деятельности, отводя ей важное место в новом политическом курсе России на Дальнем Востоке. Хотя камчатский этап в дальневосточной политике был коротким и по сути безрезультатным, это направление важно для понимания процесса выработки геополитических воззрений Муравьева-Амурского на Азиатско-Тихоокеанский регион, на место и роль России в нем.