Промышленное освоение Якутии в 1920–1930-е гг. 

С возрождением индустриальных центров в Советском Союзе осуществлялся курс на «планомерное насаждение промышленности на окраинах» [1]. Руководители Сибкрайисполкома настойчиво ставили перед Центром вопрос об индустриализации Сибири. Они считали, что промышленное освоение позволит оздоровить экономику и социально-культурную сферу [2].

В Якутии в 1922 г. объем валовой продукции промышленности упал до мизерного уровня — 268 тыс. руб., против 580 тыс. руб. в 1917 г. [3] На 1 июля 1923 г. в Якутске действовало всего лишь 8 государственных и 11 частных промышленных заведений, где работало 113 работников [4]. Это были: электростанция, слесарно-механические мастерские, мукомольный завод, типография и другие [5]. В 12 мелких частных предприятиях (четыре мыловаренных, пивоваренном, переплетном, портняжном, столярных мастерских и др.) трудились по 1-2 рабочих [6]. Электростанция г. Якутска (заведующий А. Федоров) имела два локомобиля по 150 л. с., на которых работало 15 рабочих. На типографии (заведующий Татаринцев) было три машины, на которых работало 30 чел. И лишь на свинцовых рудниках А. А. Семенова сезонно трудилось 200-300 рабочих [7]. По южным окраинам Якутии — в Тимптонском и Витимо-Олекминском районах на золотых приисках, оставленных амурскими золотопромышленниками, работали кустари одиночки. Они подчинялись Зейскому горному округу. Правительство Якутской АССР поставило вопрос о передаче южно-якутских приисков в ведение Наркомторгпрома ЯАССР и образовании самостоятельного Якутского горного округа.

Кустарные промышленные предприятия работали в условиях хозрасчета и испытывали значительные финансовые трудности. В начале 20-х годов кожевенный завод в условиях острой нехватки рабочих сил и специалистов производил всего 150 кож в месяц. Мыловаренный завод в 1920-1921 году вместо 12 тысяч пудов мыла произвел 2 тысячи пудов. Завод производил полуядровое мыло для Губздрава на нужды, по борьбе с тифом, а из его остатков изготавливалась колесная мазь. Из кишок скота варили черное клеевое мыло [8]. Так в начале 1925 г. из-за убыточности производства закрылись слесарно-механические мастерские  [9]. Таким образом, промышленности в Якутии практически не было.

Крупным источником получения денег для бюджета могли стать поступления от разработки богатейших месторождений полезных ископаемых. В 20-е годы партийно-советское руководство ЯАССР и, в первую очередь, такой выдающийся и проницательный деятель, как М. К. Аммосов настойчиво добивалось полномасштабного и системного геологического изучения всей огромной территории республики. Максим Кирович указывал на то, что Якутия «в своих недрах таит несметные богатства, которые способны возродить и поднять миллионы населения» [10]. И. Н. Барахов в 1923 г. сообщал, что Якутия имеет 27 месторождений золота, 69 — драгоценных камней, 7 — янтаря, 50 — железа, 65 — каменного угля, 4 — нефти, 15 — свинца, 40 — мрамора, 8 — соли, 12 — гипса, 18 соли и соленых озер, три — графита и по одному — серебра, олова, ртути [11].

Руководящие деятели республики М. К. Аммосов, И. Н. Барахов, С. В. Васильев, Е. Г. Пестун и др. неоднократно отмечали огромное значение освоения золотых месторождений Алдана для развития экономики и транспорта края. М. К. Аммосов стал одним из инициаторов организации и отправки в 1923 г. первой золотопоисковой партии, возглавляемой В. П. Бертиным [12]. Поисковики вели изыскания по Селигдару, но не обнаружили месторождений золота, имеющих промышленное значение. Но в то же время малочисленные артели золотоискателей мыли золото в верховьях Алдана. Одним из них был якут М. П. Тарабукин, нашедший богатейшие запасы драгоценного металла на речке Орто-Сала. Летом 1923 г. В. П. Бертин встретился с Тарабукиным и вместе с ним организовал артель по добыче золота. Ключ, на котором они работали, был назван Незаметным [13].

В апреле 1924 г. правительство ЯАССР приняло решение о создании Якутского государственного золотопромышленного треста («Якзолтреста»), директором которого стал якут П. А. Харитонов. Это объединение подчинялось якутскому партийно-советскому руководству. В ноябре того же года его реорганизовали в трест «Алданзолото» [14].

Алданские золотые месторождения в 20-е годы являлись одним из богатейших в мире. Если на Бодайбинских приисках один рабочий добывал 1 фунт золота в год, то в Якутии артель из 5 старателей намывала 7-8 фунтов золота в день. Молва о золотом Алдане широко распространилась по стране. Начался интенсивный наплыв золотоискателей. Летом 1925 г. население приисков увеличилось до 13486 чел., но к ноябрю сократилось до 7970 чел. По национальному составу жители Алдана распределялись следующим образом: русские — 58%, китайцы — 22% , корейцы — 11,5%, якуты — 3,2%  [15]. В 1933 г. на Алдане проживало 51 тыс. чел., в т. ч. 1808 старателей (3,5%), 16724 рабочих (32,8%), 1224 ИТР (2,4%), 1670 служащих (3,2%) и др. [16]

Старательская артель (от 5 до 15 чел.) два раза в день сдавала добываемое золото смотрителю, который опускал его в металлическую кружку, закрываемую ключом. Вечером все артельщики присутствовали при вскрытии этой кружки. 80% драгоценного металла возвращалось золотарям, а 20% сдавалось государству. Ежесуточно старатель имел доход в среднем 50 руб. Из этой суммы 20 руб. тратились на собственное содержание и семью, а остальные деньги составляли чистый доход старателя [17].Тем не менее, в 20-х годах хищения золота китайцами, корейцами и старателями других национальностей имели массовый характер. В 1923–1924 г. Госбанк скупил 100 пудов драгоценного металла, а на «сторону», т. е. в Китай, Корею и Японию ушло 240 пудов золота. В отдельные годы заграницу утекало 80-85% золота, а остатки доставались Якутскому отделению Госбанка [18].

6 августа 1925 г. Президиум ЯЦИК образовал самостоятельный Алданский административный округ общей площадью в 340 тыс. кв. км и состоящий из Алдано-Тимптонского, Тунгиро-Олекминского районов Якутского и Олекминского округов. Отвергнув предложения о создании акционерного общества с участием ЯАССР, а также передаче Алданского района Дальневосточному краю и даже сдаче в концессию американцам, руководство ЯАССР предложило ЦК РКП (б) передать Алданские прииски в ведение ВСНХ РСФСР и образовать трест союзного значения [19].

24 июня 1925 г. СТО СССР образовал союзный трест «Алданзолото». В его правление вошли: председателем — М. М. Васильев, членами — инженер С. А. Подъяконов, А. Ф. Тархов, от Наркомфина — Орелович и К. А. Амон-Каминский [20]. Якутия получила 1,3 млн. руб. в возмещение первоначальных затрат по открытию золота на Алдане и организации его добычи, а также 5% отчисления от фактического объема добываемого драгоценного металла. Таким образом, передача Алданских приисков из республиканского в союзное подчинение являлось добровольным актом якутских властей с целью закрепления их в составе Якутии.

Дело заключалось в том, что руководство южного соседнего региона выдвинуло необоснованные претензии на отторжение Алдано-Тимптонской золотоносной зоны от Якутии и образовании там Алдано-Зейского горного округа в составе Амурской губернии.

М. К. Аммосов доказывал перед Центром, что Алдан является составной частью национальной республики, границы которой закреплены в Конституции ЯАССР от 1924 г. В отношении снабжения спорного района, Максим Кирович привел данные, что если в 1924/25 г. Якутия перебросила 150 тыс. пудов грузов, то Дальний Восток лишь 50 тыс. пудов. Транспортные расходы на перевозку 1 пуда товаропродуктов составили 5-6 руб. с берегов Лены и 9-10 руб. с Амура. И это несмотря на то, что через Якутию приходилось транспортировать на расстояние 2500 км, а от Дальнего Востока на 700 км. Южная Якутия была заселена тунгусами, усвоившими якутский язык и культуру [21]. В 1926 г. Совнарком РСФСР поддержал якутян, подтвердив принадлежность Алданского округа Якутской АССР [22].

В 1925 г. геологический отряд В. Н. Зверева обследовал бассейны рек Селигдара, Томмота, Куранаха и обнаружил ряд золотоносных районов. Это позволило проф. В. А. Обручеву сделать заключение о генезисе золотых приисков Алдана. В то время еще бытовало мнение, что крупных месторождений золота на Алдане нет. Например, инженер С. А. Подъяконов утверждал, что участков с богатым содержанием золота, пригодных для старательской добычи практически не осталось. Но горные инженеры: Ю. А. Билибин, Р. В. Нифонтов, С. А. Призант, Д. В. Вознесенский и др. обнаружили коренные залежи драгоценного металла, имеющие промышленное значение [23].

На Алданских приисках к 1 июлю 1933 г. насчитывалось 1541 ударник и 2736 соревнующихся. В 1936 г. в тресте «Якутзолото» стахановцы составляли 19,5% от общей численности работников. Забойщики С. В. Васильев и С. Н. Чернов выработали новый метод подкалки в спаренных забоях, позволивший увеличить производительность труда в расчете на одного рабочего с 1,33 куб. м. до 2,03 куб. м., т. е. почти в два раза. Для усвоения этого нововведения к ним приезжали бригады рабочих с Лензолото, Амурзолото и Приморзолото. Стахановец С. В. Васильев в 1935 г. перевыполнил сменную норму на 400% [24].

С 1895 г. до 1923 г. амурские золотопромышленники добыли на Алданских приисках 16000 кг золота. Добыча золота на Алдане увеличилась с 4832 кг в 1923/24 г. до 9387 кг в 1936 г. Таким образом, Алдан опередил годовую добычу на Ленских золотых приисках (8560 кг), на Дальнем Востоке (7760 кг) и на других приисках СССР [25]. Темпы роста золотодобывающей промышленности Якутской АССР были выше, чем в целом по СССР [26]. По суммарному объему добытого драгоценного металла Якутия занимала первое место в СССР. Ее удельный вес в общесоюзной добыче золота составлял 22,6% в первой пятилетке и 12,9% — во второй [27].

Динамика добычи золота не соответствовала росту капиталовложений в эту отрасль. Если в 1927 г. было получено 16,4 тонн (100%), то в 1931 г. — 23,2 тонн золота (141%). За этот же период ассигнования в золотодобычу возросли с 33,1 млн. руб. до 363,5 млн. руб. (1096%). Из года в год росла себестоимость 1 грамма золота. Если в 1927/28 г. ее стоимость составляла 1 руб. 99 коп., то в 1930 г. — 2 руб. 80 коп., т. е. повышение составило 40,7%. Несмотря на рост капиталовложений, эффективность вложенных средств систематически падала. Если в 1927 г. один затраченный рубль приносил 0,5 грамм золота, то в 1931 г. — всего 0,06 грамм драгоценного металла. Следовательно, эффективность производства снизилась на 88% [28].

Снабжение приисков оборудованием являлось крайне неудовлетворительным. Так на Алдан не по назначению заслали 16,5 тонн дражных частей, предназначенных для енисейской драги, американский кран, трансформаторы и др. В то же самое время запчасти алданской драги оказались на Енисее. При этом 600-пудовый дражный барабан был утерян. На поиски оборудования из Алдана высылали пять рабочих бригад, затратив при этом более 25 тыс. руб. и 150 листов бумаги на переписку.

На приисках Якутии скопились неиспользованные экскаваторы, тракторы, локомобили, автомобили, насосы, моторы и др. Такие неприкосновенные запасы техники и оборудования заготавливали все крупные руководители промышленности. Они в условиях отсутствия рынка и жесткой лимитированной поставки сверху нелегально обменивались ими между собой [29].

В годы первых пятилеток устанавливались завышенные планы добычи золота. Это была политика чрезмерного «подхлестывания» темпов роста валовых показателей в золотодобывающей отрасли. Поэтому в 1928/29 г. задания на Алдане были выполнены на 94,2%, в 1929/30 г. — на 89,6%, в 1931 г. — на 40 процентов [30]. К тому же территория Якутии оставалась плохо изученной в геологическом плане. Запроектированные ассигнования на геологоразведочные работы в ЯАССР занимали ничтожный удельный вес в общей сумме затрат по Союзу (4,1% включая золото и лишь 0,48 процентов без него). На разведку цветных металлов выделили всего 20 тыс. руб., а по нефти, редким элементам и строительным материалам никакого финансирования вообще не предусматривалось.

В 1934 г. из-за расхождения между расчетной и фактической ценами грамма драгоценного металла убытки «Якутзолота» составили 20,1 тыс. руб. К тому же в первом квартале произошло снижение финансирования со стороны «Главзолота» на 12949,5 руб. [31] Ощущался острый недостаток электроэнергии для комбинатов, поскольку действовала лишь одна электростанция [32]. Все это привело к неплатежеспособности треста «Якутзолото». Невыполнения абсурдных «планов» повлекло за собой массовые репрессии в горнодобывающей промышленности и, в первую очередь против высококвалифицированной части старой инженерно-технической интеллигенции.

На Алдане, по приказу министра внутренних дел ЯАССР И. А. Дорофеева, сразу задержали 800 чел. [33] По указанию Н. И. Ежова один за другим были сняты с должности начальника «Главзолота» А. П. Серебровский, г. И. Перышкин, А. И. Мильчаков. Все они впоследствии были репрессированы. В периодической печати началась травля инженерно-технических кадров. Так, в одной из публикаций говорилось, что все звенья треста «Якутзолото» оказались занятыми «врагами народа»: Щербининым, Чесноковым, Белым, Габышевым, Ворониным, Зайцевым и др. [34]

Вместо старых кадров производственно-технической интеллигенции приходили новые «выдвиженцы». Они являлись выпускниками рабфаков, практиками, студентами. Большинство из них являлись членами Компартии и комсомола. В 1932 г. состоялся первый выпуск Алданского горного техникума. Из 20 выпускников рабочих-производственников было 17 чел. (85%), детей рабочих — 1 чел. (5%), выходцев из сельской местности 2 чел. (10%) [35]. Большинство «выдвиженцев» имело слабые профессиональные знания и умения.

В 1925/26 г. доля машинно-фабричного способа извлечения золота составляла по СССР 25,1%, по Сибири — 12,5%, а по Якутии — всего лишь 0,6%. В 1931 г. в ЯАССР работало 4 драги (в СССР имелось 43 драги) [36]. При механической добыче себестоимость грамма золота была почти в два раза ниже, чем на старательских работах. К 1939 г. на Алдане работали 10 драг, а удельный вес механизированной добычи золота дошел до 31% к общему объему добычи [37].

На Алданских приисках формировались первые инженерно-технические кадры из числа якутов: П. А. Харитонов, Н. Г. Рысаков, И. П. Лебедкин, П. Г. Габышев [38]. В 1933 г. на предприятиях Якутзолото из 750 якутов на горных работах были заняты 217 чел. Среди них имелись: 55 забойщиков, 116 откатчиков, 2 сменных и 8 участковых мастеров, 57 чел. работали на драгах, 12 чел. — на гидравлических установках, 7 чел. — в буровой разведке. Лучшие из якутских рабочих выдвигались на ответственные должности: В. С. Васильев — инструктором-забойщиком, г. Т. Корнилов, И. Н. Макаров, Ф. М. Коркин, г. П. Татаринов — участковыми мастерами, Ф. Павлова — бригадиром промприбора. Забойщик П. В. Гуляев стал впоследствии Героем Социалистического Труда [39].

В 1936 г. образовалось Аллах-Юньское приисковое управление треста Якутзолото, а в 1939 г. на его базе был создан трест Джугджурзолото [40].

На северо-востоке РСФСР на территориях Якутской АССР и Магаданской области возник трест Дальстрой, территория которого составляла более 1 млн. кв. км. В 1935 г. там содержалось 35 тыс. заключенных, из которых 10 тыс. чел. работали на золотых приисках. Большая часть узников прокладывало знаменитую магаданскую автодорогу. Они трудились по 10 часов в день. Штрафной месячный паек состоял из 0,4 кг серого хлеба, 0,9 — крупы, 2 — рыбы, 1 — макарон, 2 — сахара, 2 кг — соленых и сухих овощей. Впрочем, даже ударникам полагалось в месяц всего 12 кг серого хлеба, 2 — подболточной муки, 6,6 — рыбы, 3 — растительного масла, 33 — макарон, 6,7 — сахара и 6,6 кг — сухих и соленых овощей. Жили заключенные в палатках, а позднее в бараках. Любой из них рассматривался не как личность, а как часть технологического процесса. В документах они именовались «рабсилой», а их перемещение и учет приравнивались к транспортировке и учету различных материальных ценностей. Узники получали 10% заработанной суммы, а остальные деньги шли в доход государства.

В 1933 г. все лагерные расходы составили 27,8 млн., а прибыль от их труда — 43 млн. руб. В начале 30-х годов Дальстрой систематически перевыполнял планы. За это начальника треста Э. П. Берзина дважды награждали Орденом Ленина. Для дальнейшего наращивания объемов добычи драгоценного металла требовалось интенсивное геологическое изучение громадной территории. Об этом настойчиво просил главный инженер Ю. А. Билибин. Но сам Берзин и дирекция треста не имели специального образования и опыта работ в горнодобывающей промышленности. Они стремились выполнять планы за счет усиления жесточайшей эксплуатации тысяч рабов ГУЛАГа и расширения площади своих владений. В результате игнорирования мнения инженерно-технических работников более трети планового объема золотодобычи не подкреплялось разведанными запасами. Дальстрой развивался однобоко, наращивая добычу золота за счет огромных затрат ручного труда [41].

Кроме разработки месторождений золота в 30-е годы в Якутии началась разведка и добыча других полезных ископаемых. В 1931 г. один из первых геологов-якутов, выпускник Томского университета П. Г. Алексеев обнаружил в западной части Верхоянья олово и вольфрам. Это послужило основанием для последующих поисковых работ геологов В. А. Федорцева, С. С. Ванюшина и К. К. Демокидова. Союзный Совнарком в 1934 г. создал в Якутии отделение Союзоловоникельразведки. 22 октября 1938 г. Наркомат тяжелой промышленности СССР организовал Управление по строительству Якутского оловообогатительного комбината в Эге-Хая — Якутолово. В 1936–1939 годах геологи Е. К. Жуков, А. И. Муромцев, А. С. Сахаров, М. М. Дубовик, г. И. Борисов и другие обнаружили более 20 месторождений олова. Наиболее крупное открытие выпало на долю П. П. Епифанова. Он нашел такие богатые месторождения олова, как Эге-Хая, Кестерское и Улахан-Эгеляхское. В 1939 г. в поселке Эге-хая проживало 1200 человек. Если в 1938 г. в Верхоянском районе добыли 2,9 тонн оловоносного концентрата, то в 1940 г. — 51,6 тонн [42].

Представители национальной интеллигенции еще в те далёкие 1920-е годы многое знали о природных богатствах, залегавших в недрах республики. Например, учитель-краевед П. Х. Староватов в своих трудах «Притоки Вилюя и их значение» и «Порог Улахан-Хана (Орон) и предполагаемая мною там постройка турбогенераторной станции» впервые заявил о наличии алмазов в недрах Западной Якутии. Первая из его работ в 1939 г. была отправлена во Всесоюзный геологический фонд для широкого использования. 9 сентября 1939 г. главный инженер Наркомцветмета Амирасланов просил Комитет по делам геологии при СНК СССР, проверить сведения якутского краеведа.

П. Х. Староватов в статье «Надо начать исследования Вилюя» впервые высказал предположение о нефтегазоносности бассейнов Вилюя и верхней Лены [43]. Он горячо убеждал местное руководство в том, что если бы началась добыча нефти, то Якутия бы избавилась от ежегодного ввоза дорогостоящего топлива. Председатель СНК ЯАССР Х. П. Шараборин обратился в Центр, с предложением организовать экспедицию для изучения нефтеносных районов. Из Москвы пришло сообщение об отправке в Якутию геологов во главе с профессором Шатским [44].

Энтузиазм местных краеведов нашел отклик в Центре, и территория республики стала объектом комплексного изучения природных богатств. К 1938 г. геологи разведали более 200 месторождений золота, серебра, каменного угля, олова, свинца, слюды, соли и т. д. В 1937 г. В. М. Сенюков на Алдане обнаружил запасы нефти. В 1938 г. в республике организовали Якутскую нефтяную экспедицию. Нефтяники (В. П. Федосеев, П. Ф. Мосякин, Л. П. Мирошниченко, О. В. Флерова и другие) к 1941 г. в общей сложности пробурили 4588 метров скважин.

В 1920–1930-е годы в Якутии началось строительство предприятий местной промышленности. В 1930 г. в Якутске были сданы в эксплуатацию лесозавод, кирпичный и кожевенный заводы, в 1932 г. — известковое предприятие и Турухтинский (Мухтуйский) лесозавод [45]. В 1926 г. на базе паевого товарищества «Ленрыба» и соляных промыслов «Вильсоль» возник трест «Тус-Балык» (46). В 1928–1930 годах на Алдане ввели в строй четыре электростанции. Они находились в поселках: Незаметном, Селигдаре, Орочене и Ленинском. Небольшие электроустановки действовали в Олекминске, Вилюйске, Томмоте и на Турухтинском лесозаводе [47]. За этот период реконструировали типографию в Якутске и построили новые типографии на Алдане, в Вилюйске и Чурапче.

Профессор А. Ф. Арский, будучи председателем научно-технического Совета, при СНК ЯАССР занимался вопросами строительства стекольного завода, водопровода в Якутске, постановкой геологоразведочной службы и научно-исследовательских работ. Он внес большой вклад в снижение себестоимости строительства в республике [48]. Но, как правило, при возведении промышленных объектов возникали серьезные проблемы и трудности. К примеру, пуск кожевенного, лесопильного и кирпичного заводов намечался еще в 1928/29 г. Но из-за удлинения сроков строительства эти объекты были сданы в эксплуатацию в 1929/30 г. Задержка с вводом объяснялась отсутствием квалифицированных специалистов, слабой организацией строительства, медленной доставкой оборудования из Центра в Якутск. Иногда грузы замерзали во время сплава на реке Лене [49].

При строительстве кирпичного завода перерасход государственных средств достиг суммы в 165 тыс. руб. (229%), лесозавода — 68 тыс. руб. (100%), кожевенного завода — 287 тыс. руб. (115%) Дополнительное финансирование таких объектов, как кожевенный и кирпичный заводы было осуществлено за счет денег, выделенных для постройки электростанции и консервного завода. При строительстве кирпичного завода на одних лишь извозчиков затратили более 1000 руб. Причем на 80% эти расходы являлись нецелесообразными и неоправданными. В этом отношении характерна расписка, в которой указывалось, что за одну поездку в Кильдемцы выплатили частному извозчику 85 руб.

При строительстве кожевенного завода лесоматериалы по бешеным ценам приобретали у таких частных лиц, как Надыбин, заработавшем на этих подрядах 3 тыс. руб. За год до ввода в строй кожзавода из Центра выписали специалиста-химика Горшечникова, которому пришлось выплатить на одну лишь зарплату 6 тыс. руб. [50]

Аппарат Наркомата лесного хозяйства Якутской АССР состоял из 33 чел., преимущественно выписанных из Москвы специалистов. Они получали крупные оклады в размере от 400 до 700 руб. Работали эти представители технической интеллигенции по контрактам, заключавшимся, как правило, на 1-2 года. Проработав 17 месяцев, они получали четырехмесячный отпуск и еще месяц на дорогу. Специалист лесного хозяйства за 1,5 года получал: ежемесячный оклад (600 руб.), зарплату в пути, проездные, подъемные, суточные, квартирные, багажные, отпускные и выходные. Всего на сумму в 33921 руб. Таким образом, за 1,5 года на содержание аппарата затрачивалась умопомрачительная сумма в размере 1 млн. 120 тыс. руб. Эти расходы напрямую отражались на себестоимости одного кубометра древесины. К тому же Якутлес пригласил из Москвы группу инженеров и техников, труд которых негде было применять. Многие из выписанных специалистов на деле оказались «липовыми» [51].

Огромное значение для промышленного освоения Якутии имело развитие электроэнергетики. В марте 1924 г. состоялось совещание, на котором инженера А. К. Разин, М. Н. Стародуб, А. Н. Дряхлов обсуждали вопросы электрификации Якутской АССР. 11 июня того же года образовалось общество «Саха-электро». Председателем его назначили Д. П. Любимова, членами — Н. С. Ершова, г. Ф. Андреева, И. Н. Прядезникова и Л. Л. Даниша. Якутское акционерное общество содействия местной электрификации было создано с целью организационного, финансового и технического осуществления политики электрификации в Якутии.

В 1928 г. началось строительство Якутской центральной электростанции (ЯЦЭС). Под руководством начальника стройки Н. М. Куликова активное участие в работе приняли: инженер-гидротехник М. Н. Гудаев, инженер-строитель В. И. Зверев, горный инженер К. Я. Пятовский, инженер-электрик В. В. Яворский, механик А. Н. Дряхлов и другие. Председатель ВСНХ СССР г. К. Орджоникидзе выделил для ЯЦЭСа такой тип турбины, который в тот период еще не производили в нашей стране. В 1936 г. секретарь Русско-американской торговой палаты Е. Браун отмечал, что нигде в мире на вечной мерзлоте не воздвигались подобные установки. Консультант по строительству Днепрогэса, полковник Купер считал, что «проект содержит много инженерных проблем, из разрешения которых технический мир почерпнет много поучительного.

Таблица 1. Производство электроэнергии в Якутии к концу второй пятилетки

Таким образом, темпы электрификации Якутии, как видно из таблицы 1, значительно превышали союзные, но заметно уступали темпам электрификации Восточной Сибири [52].

В работе Якутской ЦЭС имелись значительные недостатки. Неудовлетворительное состояние сети привело к чрезмерным потерям электроэнергии и к недоучету отпускаемой энергии. Низкосортный уголь ухудшил состояние котлов, увеличил нормы перерасхода топлива и уровень непроизводительных расходов. Цены на «черное золото» были очень высоки из-за громадных накладных расходов по его перевозке. Повышение с 31 руб. 60 коп. до 51 руб. 6 коп. стоимости сангарского угля сделало его использование невыгодным. Дополнительные денежные вливания негативно отражались на себестоимости вырабатываемой энергии. Вследствие запрета на увеличение отпускных цен на электроэнергию, все эти расходы ложились тяжелым бременем на ЯЦЭС. Выход из создавшейся ситуации был найден за счет самих энергетиков. Им сократили выплаты сдельных, сверхурочных, отпускных, командировочных денег, а также расходы по охране труда.

Производство натуральной продукции местной промышленности было неодинаковым по различным отраслям. Об этом свидетельствует нижеследующая таблица.

Таблица 2. Выработка натуральной продукции местной промышленности

Из таблицы 2 видно, что рост производства происходил лишь в половине предприятий местной промышленности. Наиболее высокие темпы развития наблюдались в скорняжно-меховой фабрике, полиграфической и каменноугольной отраслях производства. В числе отстающих предприятий значились электростанция г. Якутска, кирпичный и кожевенный заводы.

О росте годовой выработки на одного постоянного рабочего можно узнать из следующей таблицы.

Таблица 3. Годовая выработка на 1 рабочего в промышленности (в рублях)

Из таблицы 3 видно, что средний рост выработки в промышленности ЯАССР составлял 31%. Рост производительности труда одного работника более чем на 50% наблюдался лишь в одной из девяти отраслей (серебросвинцовой).

Себестоимость основных видов продукции промышленности Якутии снижалась. Об этом свидетельствует нижеследующая таблица.

Таблица 4. Динамика себестоимости по основным видам продукции промышленности ЯАССР (в рублях) [53]

Таким образом, в 20-30 годы медленно снижалась себестоимость основных видов промышленной продукции.

Если в 1929/30 году на Сангарских и Кангаласских месторождениях добыли 7,5 тыс. тонн каменного угля, то в 1937 году на Сангарских, Кангаласских и Алданских шахтах получили 100 тыс. тонн «черного золота», т. е. рост произошел в 13,3 раза. В лесопильной промышленности за 1930-1937 годах выработка пилопродукции увеличилось с 10 тыс. куб. м. до 117 тыс. куб. м., т. е. почти в 12 раз. Кирпичные заводы довели выпуск кирпичей с 1929 г. по 1938 г. с 1207,3 тыс. штук до 11200 тыс. штук, т. е. в 9,3 раза. В 1929 г. Кемпендяйские соляные источники дали республике 0,8 тыс. центнеров соли, а в 1937 г. — 12 тыс. центнеров, т. е. объем продукции возрос в 3,8 раза. Если в 1933 г. в Якутии было получено 459,8 тонн извести, то в 1937 г. — 1779,3 тонн, т. е. в 3,8 раза больше. В полиграфической отрасли с 1932 г. по 1941 г. было выпущено продукции соответственно на 242,6 тыс. рублей и на 622 тыс. рублей, т. е. рост составил 2,5 раза. Добыча рыбы с 1930 г. по 1939 г. увеличилось с 11498 центнеров до 24500 центнеров, т. е. в 2,1 раза. Производство кожи с 1931 г. по 1937 г. возросло с 5752,4 кв. дециметров до 10000 кв. дециметров [54].

Наибольшую долю товаропродуктов выпускала пищевая промышленность. Она в 1941 г. дала 46,5% (59556 тыс. руб.), или почти половину от общей суммы (128256 тыс. руб.) всей товарной массы местной индустрии Якутской АССР. В 1938 г. был организован специальный Наркомат пищевой промышленности ЯАССР, в состав которого вошли: соляная, пивоваренная и мукомольная отрасли.

Интенсивно развивалось пивоварение. Якутский пивзавод в 1941 г. увеличил выпуск пива по сравнению с 1913 г. (492 гл.) в 14 раз (7600,6 гл.), а по отношению к 1932 г. (1428 гл.) — в 5 раз. При этом улучшилось качество пива. Жигулевское пиво стали поставлять в продажу не только в бочках, но и в бутылках. В 1940 г. построили винно-водочный цех и цех безалкогольных напитков. В 1941 г. в республике было 36 маслодельных, 7 сыроваренных заводов и 121 сепаратный пункт. Они выпускали: пастеризованное молоко, сметану, простоквашу, сливочное масло, сыр бакштейн, творог и кумыс [55].

На предприятиях местной промышленности и в строительстве удельный вес рабочих-якутов был значительно выше, чем на предприятиях союзного подчинения. В 1932 г. они составляли более 49% , т. е. половину работников, а в целом по республике этот показатель равнялся 18% [56]. В 1932 г. 798 якутян обучались по различным инженерным и рабочим специальностям в индустриальных вузах и техникумах.

Председателями Якутского ЦСНХ работали В. В. Бырченко и Н. М. Цой-Коре. Директорами Якутского горнопромышленного треста являлись: И. С. Гриншун, Рабинович, кожзавода — М. А. Литвинов, Л. Н. Аммосов, лесопильного завода — С. М. Филоненко, управляющими Якутстроя Н. М. Ноговицын, П. М. Шамаев. В начале 30-х годов руководителями предприятий назначались многие рабочие-выдвиженцы: К. И. Солдатов — директором Якутского кожзавода, Я. А. Карандейкин — республиканской типографии, И. И. Негуляев — треста Якутлес, П. И. Жданов — управляющим Сангарскими угольными копями и др.

В связи с развитием местной промышленности в Якутской АССР торговые организации перестали завозить такие товары, как мебель, обозно-шорные, рыбные изделия. Значительно уменьшился завоз швейных, галантерейных, лесохимических, культурных товаров. С открытием кондитерской и макаронной фабрик прекратились поставки в Якутию макаронов, вермишели, лапши, кондитерских и мучных продуктов. Если в 1936 г. в республику завезли 24170 тонн хлебопродуктов, то в 1938 г. — 18608 тонн, т. е. на 5562 тонны меньше. Это было связано с ростом посевных площадей и увеличения урожая зерна. Следовательно, сложились предпосылки для дальнейшего увеличения выпуска местных товаров [57].

Промышленное освоение Якутской АССР было немыслимо без развития транспорта. В начале 20-х годов в Якутии шло восстановление путей сообщения и связи. В республике налаживались тракты: Якутск-Иркутск, Якутск-Охотск, Якутск-Вилюйск, Нелькан-Аян, Якутск-Верхоянск-Среднеколымск, Якутск-Амга-Усть-Мая, Вилюйск-Сунтар и др., по которым циркулировал гужевой транспорт [58]. В 1920 г. представители союзных и республиканских учреждений обсуждали предложение американской фирмы «Вульфсон и К» финансировать строительство тракта АянНелькан [59].

По настоянию ЦК был заключен договор о поставке 100 тыс. пудов мяса из Якутии на Ленские золотые прииски. С открытием Алданских золотых приисков мясо, рыба, масло и др. направлялись зимой санным путем из центральных и вилюйских улусов Якутии. После Гражданской войны, в условиях товарного «голода», якутские крестьяне вынуждены были продавать часть своего скота для приобретения предметов первой необходимости. Когда острая нужда на промышленные товары спала, якуты стали придерживать скот и продавать масло, не разрушая основу своего хозяйства. Между тем заготовительная цена одного кг мяса в Якутии была всего 6-7 руб. Для сравнения, в Якутске его стоимость доходила до 15 руб., а в Бодайбо до 30 руб. Таким образом, навязанные договоры о поставках мяса по сниженным ценам являлись кабальными и губительными для скотоводческого хозяйства якутов. Требование, чтобы средний вес поставляемого скота был 18 пудов, означало выкачивание остатка крупного скота и обрекало животноводство на вырождение. При этом якутское руководство огульно обвинялось в «срыве» поставок [60].

Между тем в 1925/26 г. якутские крестьяне использовали для доставки своей продукции 4900 лошадей, на которых они привезли более 1 млн. пудов грузов [61]. В зиму 1933/1934 г. для грузоперевозок на Алданские и Аллах-Юньские прииски было законтрактовано 12,1 тыс. подвод. На 20 января 1937 г. Якутзолототрансу выделили 8,3 тыс. лошадей. На пятом Всеякутском съезде Советов М. К. Аммосов выступил с докладом. Он отметил «нежелание руководителей треста «Алданзолото» установить смычку между золотопромышленностью и сельским хозяйством Якутии, а также стремление игнорировать любое влияние ЯАССР на Алдане.

Следовательно, якутские крестьяне внесли огромный вклад в развитие золотодобывающей промышленности в Якутии. Но при этом якутские колхозы несли большие убытки в связи с гужевыми перевозками. Тем самым снижались доходы колхозников. Нарком земледелия С. М. Аржаков добился в 1937 г. повышения тарифов на перевозку с 1 руб. 44 коп. до 2 руб. 05 коп. за тонно-километр. Он также настаивал на списании долгов с колхозов перед Золототрансом в размере 1 млн. руб. за поставки продовольствия на Алдан.

В 1925 г. началось строительство Амуро-Якутской магистрали (АЯМ). В апреле 1931 г. вышло постановление СТО СССР за подписью Председателя СНК СССР В. М. Молотова. В нем ставилась задача завершения строительства АЯМа до Якутска к 1932 г. Магистраль предназначалась для круглогодичной перевозки пассажиров и грузов [62]. Но в 1932 г. строители передали в эксплуатацию лишь южную ветвь АЯМа: Большой Невер — Незаметный — Томмот, протяженностью 730 км. В систему АЯМтранса входили: автомобильный, гужевой и водный транспорт, угледобыча, заготовка пиломатериалов и др. [63] Постройка шоссе Большой Невер Незаметный и автозимника Якутск — Незаметный, приблизила Якутск к железной дороге на 1271 км, вместо 2890 км до Иркутска в прошлом [64]. В 1936 г. закончилось строительство автомобильной дороги от Заярска на Ангаре до Усть-Кута на Лене, был улучшен тракт Иркутск-Качуг, построена автомобильная дорога от бухты Нагаево до верховьев Колымы. На Амуро-Якутской магистрали между станцией Большой Невер и Укуланом на реке Алдане работало 300 автомашин. Общая длина дорог в Якутской АССР составила около 30 тысяч км, но из них улучшенных грунтовых дорог было только 450 км (1,5%) и 500 км автозимников [65]. Якутия с ее бескрайними просторами продолжала оставаться страной бездорожья.

М. К. Аммосов настойчиво добивался прокладки Амуро-Ленской железной дороги. В 30-е годы его идеи нашли своих продолжателей, которые подчеркивали исключительную важность железнодорожного сообщения и связывали с началом «хозяйственной истории новой Якутии». Новый вид транспорта позволил бы, по тогдашним расчетам, сэкономить от 12,6 млн. до 17,3 млн. рублей, выделяемых на снабжение Алдана. Огромная выгода получалась и от прекращения хищнического истребления лесов в верховьях Лены для постройки карбазов. Массовые вырубки лесов в 1926-1930 годах привели к уничтожению 15-летней лесосеки. Карбаз, стоимостью в 600 рублей, после одного летнего сезона работ, списывался. За него можно было выручить лишь 30-50 руб. Якпар только за 1926 г. понес убытки в размере 150 тыс. руб. за 384 карбаза [66].

Все пароходы бывших частных фирм и торговых домов А. И. Громовой, Н. Е. Глотова, А. М. Кушнарёва, П. И. Силина и др., а также ремонтные мастерские передали для нужд английской концессионной компании «Лена-Голдфилдс». Якутская АССР арендовала у этой фирмы речной флот в составе 5 пароходов, 12 барж и три затона за 100 тыс. руб. в год. Флот необходим был для доставки необходимых грузов в Якутию [67]. В 1925 г. СТО СССР разделил Ленский флот на три части: пароходство «Лена-Голдфилдс», Управление водными путями Ленского бассейна и Якутское пароходство (Якпар), во главе которого стоял легендарный капитан Н. С. Горовацкий [68]. В 1929 г. с началом периода планового управления экономикой было образовано государственное Ленское речное пароходство «Ленгоспар» с управлением в Якутске. С этого времени стали систематически производиться обновление речного флота и всего воднотранспортного комплекса бассейна  [69].

Таблица 5. Речной флот Якутской АССР [70]

Огромное значение в 20-30 годы приобрело формирование местных кадров капитанов. Среди них выделились А. Д. Богатырев, Н. С. Горовацкий, М. В. Акуловский, А. Е. Дмитриев, П. Г. Миловзоров и др. (71) Они внесли неоценимый вклад в грузоснабжение республики. А. Д. Богатырев — первый капитан из якутов, перегнал караван из 22 судов из Колымы в Тикси. Он являлся неизменным проводником большого числа экспедиций. К его мнению прислушивались поседевшие ветераны Арктики. О. Ю. Шмидт считал А. Д. Богатырева старейшим участником освоения Арктики [72].

К 1940 г. в ЛУРПе (Ленское управление речным пароходством) имелось 53 судна и 170 барж, в объединении «Лензолотофлот» — 45 пароходов и теплоходов и 136 барж, в СЯРПе — 13 судов и 36 барж, в Ленском бассейновом управлении — 6 судов и 17 шаланд. Собственный флот имели такие организации, как управление Гражданского воздушного флота, Слюдтранс, трест «Тус-Балык» и др. В общей сложности в Якутской АССР было 180 пароходов и теплоходов, 430 барж [73]. Общее протяжение эксплуатируемых водных путей в 1938 г. по ЯАССР составлял 15 тысяч км. В процентном исчислении это превышало дореволюционный уровень в два раза [74].

Параллельно с развитием ленского направления завоза грузов руководство Якутии в 1929 г. поставило перед союзным правительством вопрос об освоении Северного морского пути. Это объяснялось тем, что доставка промышленных и продовольственных товаров в арктические районы Якутии была невозможной без широкомасштабной помощи со стороны Центра. Позиция якутских властей в тот период оказалась созвучной с политикой руководства страны, осуществлявшего комплексное освоение Арктики [75].

В 30-е годы началось крупномасштабное научное исследование арктической зоны. В 1932 г. ледокол «А. Сибиряков» впервые в истории полярного мореплавания совершил сквозной исторический рейс по Северному морскому пути. Руководил экспедицией директор Всесоюзного Арктического института (ВАИ) О. Ю. Шмидт. 17 декабря 1932 г. вышло постановление СНК СССР об организации Главного управления Северного морского пути (ГУСМП). Начальником Главсевморпути стал О. Ю. Шмидт, а его заместителями С. С. Иоффе и г. А. Ушаков.

В 1933 г. из Архангельска вышла «первая ленская экспедиция», которая доставила в Якутию 4400 тонн грузов. В ее составе прибыл буксир «Первая пятилетка», который с караваном из 15 судов дошел до Якутска. Корабли вели лучшие капитаны А. Д. Богатырёв и А. П. Марков [76]. В 1938 г. в Якутскую АССР было завезено 13578 тонн грузов, в том числе: хлебопродуктов 6289 тонн, сахара 557 тонн, мануфактуры 326 тонн, чая 204 тонны, охотничьих боеприпасов 141 тонна, листового железа 51 тонна, рыболовных снастей 5 тонн. Севморпуть произвел переворот в хозяйственном развитии ЯАССР. Произошла значительная разгрузка железной дороги и гужевого транспорта, так как завоз производился через Иркутск. ГУСМП сыграл большую роль в развитии пушного промысла, оленеводства, рыболовства, в разработке естественных богатств. Благодаря Главсевморпути возникли новые населенные пункты, выраставшие вокруг полярных станций и портов. Например, Тикси за пять лет превратился в крупный поселок с электростанцией, мастерскими, радиоузлом и т.д. [77]

У Дальстроя в 30-е годы имелся собственный каботажный флот, состоявший из 9 катеров, 14 барж, десятков кунгасов и понтонов. По реке Колыме ходили 13 паровых судов, которые принадлежали тресту. Начальник Дальстроя Э. П. Берзин во время командировки в Нидерланды приобрел три океанских парохода, которым пришлось обогнуть половину земного шара, чтобы попасть в Охотское море. Первый из прибывших пароходов назвали в честь тогдашнего руководителя органов внутренних дел — «Ягодой». Когда через два года в Англии был приобретен еще один пароход, Дальстроем уже командовал новый нарком, и судну дали имя «Николай Ежов» [78].

Но морской транспорт не являлся самоокупаемым. Ежегодно требовались дотации. Так с 1928/29 г. до 1932/33 г. на его содержание было выделено 500 тыс. руб.

Освоение водных пространств Якутии было связано с неимоверными трудностями и опасностями. К примеру, в 1933 г. из бухты Тикси на Колыму вышел караван, состоящий из 6 пароходов и 5 барж под руководством капитана П. Г. Миловзорова. Во время сильного шторма в океане обломок льдины пробил обшивку парохода «Революционный». На судне среди пассажиров находились 25 женщин и детей. К тонущим три раза подходил пароход «ДС-1» (капитан А. Г. Козлов). Буря яростно бросало оба судна с места на место. Женщин переправляли, привязывая к швартовам, детей — перебрасывая из рук в руки. Двух грудных малышей поместили в чемоданы и перегнали по металлическому тросу. Трех сорвавшихся из привязи женщин, кое-как вытащили из ледяной воды. Несмотря на героизм и мужество спасателей, всех спасти не удалось. «Революционный» затонул, унеся в океанскую пучину 23 моряка с капитаном В. Т. Таленковым  [79]

В деятельности капитанов имели место нарушения трудовой дисциплины. Например, на пароходе «Серго» после коллективной распития спиртных напитков всей судовой команды во главе с парторгом и капитаном произошло его столкновение с карбазом. Только случайно обошлось без человеческих жертв. Капитана и парторга отдали под суд [80]. Подобные случаи грубого нарушения мер безопасности, к сожалению, были отнюдь не единичны.

В 30-е годы, вследствие сталинских репрессий, произошло резкое падение производительности труда полярников и капитанов. Сотни представителей технической интеллигенции, таких, как Ю. М. Лисс, Ю. Д. Чирихин, Н. И. Евгенов, П. К. Хмызников, А. Д. Богатырев и др., были уволены с работ и репрессированы. Капитана Н. С. Горовацкого в 1930 г. выгнали из Ленгоспара (Ленское государственное пароходство) за «вредительство», «саботаж» и «привлечение к работе своих родственников». Чистке по второй категории подвергся капитан М. С. Горовацкий за «неверие в силу нового руководства» [81]. Репрессии привели к острейшему недостатку высококвалифицированных специалистов и негативно повлияли на деятельность «покорителей Арктики». Возникло исключительно тяжелая ситуация, грозящая срывом своевременной доставки необходимых грузов из-за отсутствия ремонта, продолжительных простоев судов и многочисленных изменений направления грузопотоков [82].

Приток молодых и неопытных кадров полярников и капитанов привел к значительному увеличению числа аварий. В отчете Ленгоспара говорится о 83 аварийных случаях, нанесших ущерб государству в размере 496000 руб. «Борьбу» с этим явлением возложили на органы НКВД [83].

В 20-е годы в Якутии стал распространяться такой новый вид транспорта, как авиация. Еще до официального создания в Советском Союзе гражданской авиации руководство Якутской АССР подняло перед Центром вопрос о прокладки воздушного сообщения республики со всей страной. В мае 1923 г. М. К. Аммосов обратился с этой просьбой в Сибревком, где была создана специальная комиссия для решения вопроса об организации авиалинии. СТО РСФСР выделил из госбюджета 50 тыс. руб. на исследование будущей трассы Иркутск-Якутск. Но из-за отсутствия опытных авиаторов-изыскателей не удалось освоить выделенные деньги ни в 1923 г., ни в 1924 г. Совет по гражданской авиации решил исключить из своих планов прокладку авиалинии Иркутск-Якутск.

Но М. К. Аммосов с присущей ему энергией и настойчивостью продолжал добиваться в различных государственных и партийных инстанциях осуществления своей заветной идеи. Его кипучая деятельность по созданию авиалинии была исключительно насыщенной и включала в себя составление многочисленных докладных, объяснительных записок, деловых бумаг с большим объемом экономических выкладок, выступления с докладами на различных заседаниях и собраниях. Максим Кирович неоднократно встречался и беседовал по этому вопросу с крупными деятелями партии и правительства В. В. Куйбышевым, Е. М. Ярославским, г. К. Орджоникидзе, А. С. Енукидзе. Он установил деловые и дружеские отношения с ведущим инженером «Добролета» С. Я. Корфом [84].

8 октября 1925 г. в Якутске был произведен первый полет аэроплана «Сопвич». Экипаж воздушного судна состоял из инструктора Сибавиахима Б. С. Масленникова, летчика П. М. Фаддеева, бортмеханика И. С. Михайлова и секретаря Иркутского ОДВФ В. А. Брузгулиса [85].

Выдающийся полярник г. Д. Красинский в 1927 г. поставил перед руководством Якутии вопрос о значении авиации в Арктике. Ему ответил М. К. Аммосов, который подчеркнул мысль о том, что появление самолетов Осовиахима (Общества содействия обороне и авиационно-химическому строительству) на Севере будет иметь «исключительное, крупнейшее значение» в ликвидации религиозных предрассудков среди населения, в подъеме культурного уровня людей и укреплении доверия к советской власти.

Георгий Давидович возглавил Северо-восточную летную группу ГУСМП, которая оказала помощь экспедиции О. Ю. Шмидта, совершавшей плавание на пароходе «Челюскин» в 1932 г. по Северному морскому пути. В следующем году Красинский участвовал в арктическом перелете по маршруту: Красноярск — Якутск — Колыма — Чукотка — море Лаптевых — Хатанга — Красноярск. В 1936 г. он стал уполномоченным ГУСМП по организации Тихоокеанской воздушной линии. При этом Георгий Давидович остался одним из ответственных лиц «по внедрению дирижаблей в Арктике» [86].

В 1928 г. экипаж в составе пилота О. А. Кальвица и бортмеханика Ф. Ф. Леонгарда произвел разведку Северо-восточного побережья Азии и бухты Тикси с целью определения возможности строительства там аэродромов. Перелет также был необходим для выяснения возможности вывоза воздушным путем ценной пушнины, которая традиционным путем доходила до мирового рынка в течение одного года. Экипаж осуществил ледовую авиаразведку в районе острова Врангеля для установления связи с первым советским поселением [87]. Летчик И. В. Доронин благодаря четырем рейсам по маршруту Якутск-Средникан установил регулярную воздушную связь с Колымской группой районов [88].

В 1935 г. летчики В. Л. Галышев и К. Г. Неронен, осуществив большой арктический перелет, открыли одну из наиболее трудных авиалиний Иркутск — Якутск — Тикси. В следующем году В. Л. Галышев произвел полет по линии Якутск — Сангар — Вилюйск, проложив трассу, соединяющую вилюйскую группу районов с Центральной Якутией. Экипаж Якутской авиалинии в составе И. В. Доронина, В. Л. Галышева, бортмеханика Я. Г. Савина оказал помощь знаменитым летчикам М. В. Водопьянову и Н. П. Каманину при спасении челюскинцев [89].

Начальник аэрографической части Управления полярной авиации ГУСМП в 1933–1935 годах В. И. Авгеевич впервые составил шесть карт арктических авиационных линий. Он использовал триангуляцию (создание сети геодезических пунктов) для съемки 600-километровой полосы побережья Северного Ледовитого океана. За самоотверженный и упорный труд его наградили значком «Почетный Полярник» [90].

Если в 1929 г. общее протяжение авиалиний равнялось 2700 км, то в 1938 г. — 12610 км, в том числе 10030 км регулярно действующих авиалиний. Таким образом, рост составлял 500% [91].

В 30-е годы в Якутии началась подготовка собственных кадров летного состава. В сентябре 1935 г. Ю. Г. Шафер открыл при поддержке председателя ЯЦИК А. Г. Габышева и секретаря Якутского обкома ВКП(б) П. М. Певзняка планерную станцию. Планеродром располагался на Зеленом лугу в Якутске. В 1936 г. было выпущено 12 планеристов, а в 1937 г. — 75 планеристов. Первыми его выпускниками стали В. И. Кузьмин, В. Д. Скрыбыкин, г. Т. Табунанов, И. К. Захаров и др. [92] 20 февраля 1937 г. в Якутске стал действовать аэроклуб, который за 1938–1940 года подготовил 16 пилотов и 17 авиатехников [93]. Летное отделение успешно окончили В. К. Захарова, К. И. Марков, Н. И. Романов, Е. Г. Дворянкина и др.

Авиация в Якутии развивалась бурными темпами, и к 1938–1939 годам в республике не осталось ни одного районного центра, с которым не установилась бы воздушная связь.

Помимо транспорта в ЯАССР в 20-30-е годы стала динамично налаживаться связь. После Гражданской войны система связи находилась в полном расстройстве. Были сожжены мосты и станционные помещения, уничтожены телефонные и телеграфные линии и оборудование [95]. В восстановление и дальнейшее развитие почты большой вклад внесли: А. А. Пекарский, Л. П. Черняхович, П. Т. Скорняков, И. Н. Меньшиков, И. Г. Томский и другие. В этот период вместо лошадей почтовики стали использовать автомобили, катера, моторные лодки, аэропланы и другие. Резко возрос объем пересылаемых по почте газет, журналов и бандеролей с книгами, что свидетельствовало о росте культурного уровня населения республики [96]. Частота обмена почты в 1938 г. возросла до 12 раз в месяц, а число почтовых пунктов дошло до 150. Они доставили в 1938 г. 30 млн. экземпляров газет и журналов [97].

Становление телеграфной сети Якутии связано с именами А. В. Жука, И. И. Лобанова, И. И. Пежемского, Л. П. Кротова, В. И. Богадова и др. К концу 1930-х годов все районные центры республики получили телеграфную связь, а наиболее крупные из них и связь внутри района. В 1930 г. в Якутске завершилось строительство радиоцентра [98]. К 1938 г. радиофикация охватила почти все районы республики. В Якутской АССР насчитывался 21 радиоузел и 6700 радиоточек [99].

Уровень телефонизации Якутии существенно отставал от общесоюзных показателей. Так, если первая АТС емкостью 200 номеров стала действовать в Кремле еще в 1924 г., то в ЯАССР первую правительственную АТС на 22 номера ввели в 1938 г. Емкость городских и сельских телефонных сетей Якутии в 1940 г. достигла 3640 номеров, а количество абонентов на сельских сетях — 2254 [100]. Длина междугородних телефонно-телеграфных проводов в 1938 г. составляла 11821 км, или 345% к аналогичному показателю 1913 г. В 1938 г. Якутск имел прямые радиотелефонные связи с Москвой, Иркутском, Незаметным и Среднеколымском [101].

В развитие радиосвязи и радиовещания неоценимый вклад внесли: В. В. Пинчуков, И. П. Михайлов, Ю. М. Захаров, Н. М. Шершнев, М. И. Ратман, г. М. Сичкаренко и др. Создание радиоцентра позволило осуществлять телеграфные и телефонные междугородние переговоры, включая Москву. Первый начальник управления связи ЯАССР В. В. Пинчуков за шесть лет своей работы организовал строительство радиостанций во всех районах Якутии. В 1931 г. в Якутске открылся учебный комбинат связи, разрешивший за короткий срок проблему подготовки местных кадров связистов [102].

Тяжелейший урон связи в Якутской АССР нанесли массовые репрессии в 30-х годах. Среди репрессированных связистов значились: В. В. Пинчуков, С. Б. Добрушкин, Е. Куньщиков, М. Павлов, А. Николаев и др. [103]

Серьезной проблемой в эпоху промышленного освоения Якутии стала острая нехватка высококвалифицированных специалистов. Еще в 1919 г. М. К. Аммосов отмечал, что: «Не нужно жалеть средств на народное просвещение, нужно окружить население области цепью школьных и внешкольных учреждений». Тем не менее, общая потребность в них во второй пятилетке достигла 3900 чел. В золотой промышленности не хватало 2300, в местной — 430, в строительстве — 150, на транспорте — 167, на предприятиях связи — 135 чел. Внутри республики удалось подготовить 2737 специалистов, а остальных 1163 человек пришлось привлекать из-за пределов Якутии [104].

В целом, о поступательном развитии экономики Якутии свидетельствует республиканский бюджет. По данным председателя ЯЦИК А. Г. Габышева в 1937 г. доходы Якутской АССР должны были составить 113102,8 тыс. рублей. Эта сумма слагалась, в основном от налога с оборота в размере 85964 тыс. руб. (76%). От местных доходов: промышленности, торговли, жилищно-коммунального хозяйства и др. поступало 10300,3 тыс. руб. (9,1%). От подоходного налога с сельского хозяйства бюджет получал 7895,4 тыс. руб. (7%) и от кооперации, госпошлины, физических лиц и др. 5223,7 тыс. руб. (4,6%).

Расходы намечались в сумме 113103,8 тыс. рублей. Более половины этих денег в размере 60240,1 тыс. руб. (53,2%) предполагалось отправить на социально-культурные нужды: образование, здравоохранение, социальное обеспечение. В промышленность, сельское хозяйство, транспорт и др. предусматривалось выделение 28010,2 тыс. руб. (24,8%). На управленческий аппарат — 18570,5 тыс. руб. (16,4%) [105].

Якутская АССР в 30-е годы не являлась дотационным регионом РСФСР. Более половины денежных средств бюджета направлялось на просвещение, медицину, социальное обеспечение и др. Это свидетельствует о политике местного правительства, направленного на национально-культурное возрождение народов Якутии. Четверть бюджетных поступлений отправлялось на развитие экономики края: в промышленность, сельское хозяйство, транспорт и др. В 1930-е годы стали нарастать расходы на разбухавший административно-управленческий аппарат. Промышленность, сельское хозяйство и кооперация, лишенные частной инициативы, испытывали жесткий диктат со стороны партийно-советской номенклатуры.

Несмотря на то, что Якутская АССР не являлась дотационным регионом, она никак не могла обойтись без завоза необходимых для жизнедеятельности северян товаропродуктов. Об этом свидетельствует нижеследующая таблица [106].

Таблица 6. Завоз товаров в Якутию

Таким образом, завоз промышленных товаров за 25 лет возрос в 1,9 раза, т. е. удвоился; продуктовых товаров увеличился в 4,5 раза, в том числе на хлебные изделия в 3,2 раза. Доставка грузов в Якутскую АССР за этот период возросла в 3,5 раза. Торговая сеть к 1938 г. включала в себя 950 пунктов, в том числе 453 государственных и 497 кооперативных. Кроме этого имелись 123 столовых и буфета, принадлежавших «Холбосу», торговой конторе ЯТУ ГУСМП, Якутторгу, Золотопродснабу и другим. В 1923 г. товарооборот в Якутии равнялся 8994 тыс. рублей. К 1938 г. этот показатель достиг 460270 тыс. рублей, в том числе государственная торговля 345586,3 тыс. рублей и кооперативная — 114683,8 тыс. рублей. Таким образом, произошел рост в 51 раз [107]. Но, несмотря на рост этих показателей, ежегодный недозавоз по основным группам товаропродуктов приводил к снижению норм потребления у населения ЯАССР. Например, в 1933 г. в республику завезли лишь 50% крупы и 30% масла [108]. В 1930 г. в комиссии по урегулированию грузовых перевозок в Якутию при Главдортрансе РСФСР отмечалось, что в Иркутске скопилось 45 тысяч тонн грузов, и затруднения с доставкой товаров возрастали с каждым годом. Предлагалось объединить усилия ведомств и учреждений Якутии, Сибирского края, Наркомата торговли РСФСР, Союзтранса, Гостранса и других [109].

В ходе индустриализации Сибири увеличился жилищный фонд городов, возникла инфраструктура коммунально-бытового хозяйства, благоустраивалась городская среда и внедрялся культурный досуг. Это делало быт населения более цивилизованным и насаждало индустриально-городской образ жизни [110]. Но индустриальный рывок не сопровождался совершенствованием социальной сферы. Интересы человека в Сибири принесли в жертву добыче угля и выплавке металла [111]. Низкий уровень доходов вынуждал более половины расходов тратить на питание, а остальное — на минимальное удовлетворение других простейших потребностей [112].

Инженерно-технический работник (ИТР) с зарплатой в 300-500 руб. тратил на питание в среднем 135 руб. Кроме этого, чтобы полноценно питаться, он на рынке дополнительно расходовал на продукты еще 63 руб. Всего на еду уходило две трети заработной платы. Граждане покупали продукты питания на рынке постоянно, поскольку товаропродуктов, которых государство распределяло по нормам, на полноценное питание не хватало [113]. На промтоварную продукцию ИТР затрачивал в год 484 руб., на культурные расходы — 594 руб. и на жилищно-коммунальные услуги — 1000 руб. Пищевой рацион специалистов отличался скудостью, так как даже предусмотренные нормы по мясу, маслу, молочным изделиям в полном объеме никогда не выделялись. К тому же товары доставлялись с большими перебоями и продавались зачастую по коммерческим ценам [114].

Дефицитные товары распределялись тайком между высшей партийно-советской верхушкой. К примеру, в 1939 г. И Л. Степаненко (обком ВКП(б)), Н. Г. Фаткулов (СНК ЯАССР), Некрасов (НКВД), Фещук (горком) и Смолянинов (прокуратура) поделили между собой дефицитные товары, которые выделил им врид наркома торговли Скрыпин. Отоваривание скрыто произошло в магазине Якутторга, часть товаропродуктов развезли по квартирам номенклатурных работников [115].

О том, как питались простые граждане Якутской АССР видно из следующей таблицы.

Таблица 7. Нормы потребления продовольственных и промышленных товаров в Якутской АССР [116]

Из таблицы 7 следует, что в 30-е годы по уровню потребления муки, крупы, картофеля, овощей, консервов, яиц на душу населения Якутия отставала от общесоюзного уровня. По мясу, рыбе, сахару и кондитерским изделиям она обогнала средние нормы по СССР. По промышленным товарам (хлопчатобумажные ткани, шерсть, трикотаж, резиновая обувь, керосин) также происходило отставание от всей страны в целом. Исключение составляла кожаная обувь и мыло. Следовательно, несмотря на более высокую заработную плату у северян (на 28%), их фактический уровень жизни был ниже, чем у жителей центральных регионов страны. К тому же цены на продукты питания в колхозных рынках Якутии были выше на 95%, нежели рыночная стоимость продовольствия в Москве.

Таким образом, к началу 1920-х годов промышленность Якутии находилась в зачаточном виде. Руководство республики взяло курс на гармоничное развитие горнодобывающих и обрабатывающих отраслей. Огромное значение для народов Якутии имело то обстоятельство, что удалось отстоять такой важнейший индустриальный очаг, как Алданские золотые прииски от необоснованных притязаний соседних регионов. Жесткий отпор со стороны властей Якутской АССР во главе с М. К. Аммосовым и И. Н. Бараховым, а также национальной интеллигенции позволил сохранить территориальную целостность республики.

Темпы роста золотодобывающей промышленности Якутии были выше, чем общесоюзные. По объему добытого драгоценного металла республика заняла лидирующее положение в СССР. Темпы электрификации Якутской АССР значительно превосходили союзные, но отставали от сибирских показателей. С развитием местной промышленности значительно сократился завоз целого ряда товаропродуктов.

Политика чрезмерного «подхлестывания» темпов индустриального роста негативно повлияла на промышленное освоение Якутии. Несмотря на рост капиталовложений, эффективность производства снижалась. Характерной особенностью при возведении объектов индустрии стал перерасход государственных средств. Руководители предприятий создавали огромные запасы техники и оборудования. Они нелегально обменивались ими в условиях отсутствия рынка и наличия жестких лимитированных поставок сверху. Себестоимость основных видов промышленной продукции в 20-30-е годы снижалась очень медленно. Недофинансировались геологоразведочные работы по всей территории республики. Острой оставалась проблема бесперебойного обеспечения промышленных объектов электроэнергией.

Формировались инженерно-технические и рабочие кадры, в том числе и национальные. Большинство специалистов из числа «выдвиженцев» имело очень слабые профессиональные знания и умения. Невыполнение абсурдных «планов» влекло за собой массовые репрессии и, в первую очередь, против высококвалифицированной части старой технической интеллигенции. Нехватка специалистов оставалась на протяжении 1920–1930-х годов серьезной проблемой. Якутские крестьяне поставляли продукты питания на Алданские прииски. Они внесли огромный вклад в развитие золотодобывающей промышленности Якутской АССР.

Бурное развитие наблюдалось в автомобильном, речном, морском, авиационном транспорте. Выдвигались смелые идеи о прокладке на Севере железной дороги. Налаживалась связь: почта, телеграф и телефон.

Якутская АССР в 20–30-е годы не являлась дотационным регионом. Она половину средств отправляла на просвещение, медицину, социальное обеспечение, что свидетельствовало о проведении национально-культурного возрождения в республике. Несмотря на это, Якутия не могла обойтись без завоза важнейших для жизнедеятельности северян товаропродуктов. В этот период реально существовала проблема дефицита промышленных и продовольственных товаров.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 2. 1917–1922 гг. М., 1983. С. 367.
2. Шишкин В. И. Москва — Сибирь: история взаимоотношений (1917–1930 гг.) // История Сибири: человек, общество, государство. Новосибирск, 1995. С. 69.
3. Сборник статей по истории Якутии советского периода. Якутск, 1955. С. 30.
4. НА РС (Я), ф. 70 Оп. 1 Д. 1261 Л. 1.
5. Там же. Д. 1268, Л. 115.
6. Там же. Оп. 1. Д. 1261. Л. 1.
7. ГАНО. Ф. 918 Оп. 1 Д. 74 Л. 9, 10, 12.
8. Там же. Ф. 1180 Оп. 1 Д. 29 Л. 104.
9. НА РС (Я). Ф. 70 Оп. 1 Д. 1268 Л. 115.
10. Аммосов М. К. С помощью русских рабочих и крестьян. Статьи, речи, воспоминания, письма. Якутск, 1987. С. 125; Хатылаев М. М. Золотопромышленность Якутии (1923–1937 гг.). Якутск, 1972. С.  31.
11. ГАНО Ф. 1 Оп. 1 Д. 700 Л. 45.
12. Аммосов М. К. Указ. соч. С. 125; Хатылаев М. М. Указ. соч. С. 31.
13. История Якутской АССР. Т. 3… С. 95-96.
14. Хатылаев М. М. Указ. соч. С. 24.
15. История Якутской АССР. Т. 3… С. 96.
16. НА РС (Я) Ф. 50 Оп. 7 Д. 30 Л. 20.
17. Там же. Ф. 64 Оп. 6 Д. 12 Л. 29, 31.
18. ГАНО Ф. 2 Оп. 2 Д. 32 Л. 64; Ф. 1180 Оп. 1 Д. 250 Л. 27.
19. ФНА РС (Я) Ф. 3 Оп. 3 Д. 1865 Л. 13, 194.
20. Сущенко И. В. Утро золотого Алдана. Якутск, 1981. С. 72.
21. ФНА РС (Я) Ф. 181 Оп. 2 Д. 1 Л. 56; Д. 32 Л. 29, 30.
22. Антонов Е. П. Дискуссия о территориальных границах Якутской АССР в 20-х годах // Исторические исследования в РС (Я): поиски и проблемы. Якутск, 1999. С. 184.
23. НА РС (Я) Ф. 541 Оп. 1 Д. 544 Л. 2; Ф. 525 Оп. 3 Д. 108 Л. 43; Ф. 541 Оп. 1 Д. 780 Л. 36.
24. Хатылаев М. М. Рабочие золотодобывающей промышленности Восточной Сибири. 1921–1937 гг. Новосибирск, 1986. С. 37, 41.
25. Гоголев З. В. Указ. соч. С. 144.
26. Хатылаев М. М. Золотодобывающая промышленность Восточной Сибири (1917–1925 гг.). Якутск, 1983. С. 77.
27. Он же. Золото Восточной Сибири в стратегии форсированной индустриализации (1926–1937 гг.). Якутск, 1997. С. 219, 221-222.
28. НА РС (Я) Ф. 658 Оп. 8 Д. 5 Л. 1.
29. Там же. Л. 2.
30. Хатылаев М. М. Золото Восточной Сибири в стратегии форсированной индустриализации… С. 36, 58.
31. НА РС (Я) Ф. 50 Оп. 7 Д. 38 Л. 1.
32. Там же. Д. 30 Л. 98-100.
33. Ласков И. А. Облава // Молодежь Якутии. 1993. 26 марта.
34. Субуйданов С. Вредительская практика // Алданский рабочий. 1937. 27 декабря.
35. Готовим кадры технической интеллигенции // Там же. 1932. 6 августа.
36. Хатылаев М. М. Золото Восточной Сибири в стратегии форсированной индустриализации… С. 37, 43.
37. История Якутской АССР. Т. 3… С. 132, 208.
38. Сущенко И. В. Указ. соч. С. 10.
39. Хатылаев М. М. Рабочие золотодобывающей промышленности Восточной Сибири… С. 78.
40. Он же. Золото Восточной Сибири в стратегии форсированной индустриализации… С. 217.
41. Николаев К. Чудная планета Колыма // Наука и жизнь. 1990. № 2. С. 40-49.
42. Ты помнишь товарищ… К 40-летию образования единой геологической службы Якутии (1957–1997 гг.). Якутск, 1997. С. 90; Казарян П. Л. Под северным сиянием. Якутск, 1989. С. 12-21.
43. Томский И. Е. Великий самоучка // Якутия. 1998. 16 июня.
44. НА РС (Я) Ф. 68 Оп. 1 Д. 2016 Л. 5, 3, 4.
45. Романов И. Г. Формирование русского населения Якутии (1917–1941 гг.). Якутск, 1998. С. 129; Ты помнишь товарищ… С. 90-91; НА РС (Я) Ф. 807 Оп. 1 Д. 160 Л. 126.
46. НА РС (Я) Ф. 52 Оп. 27 Д. 69 Л. 14.
47. Там же. Ф. 70 Оп. 1 Д. 1635 Л. 3.
48. Памяти старого большевика // Социалистическая Якутия. 1934. 29 ноября.
49. НА РС (Я) Ф. 68 Оп. 1 Д. 2558 Л. 3; Там же. Д. 1962 Л. 20.
50. Обследование строительства кожевенного и кирпичного заводов // Автономная Якутия. 1929. 5 июля.
51. Байкалов К. К.  На лесном фронте // Там же. 1933. 30 октября.
52. Гоголев Н. А. Осуществление ленинских идей электрификации. — Якутск, 1971. С. 48-50, 66, 74, 73, 80-83.
53. НА РС (Я) Ф. 64, Оп. 18 Д. 58 ЛЛ. 9-10, 35-36.
54. Там же. Ф. 68 Оп. 1 Д. 1960 Л. 34, 49, 50, 52; Там же. Ф. 1958 Л. 67, 36, 4; Там же. Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 Л. 54.
55. Там же. Ф. 68 Оп. 1 Д. 1958 Л. 105, 112, 113.
56. Там же. Ф. 70 Оп. 1 Д. 1604 Л. 59.
57. Там же. Ф. 68 Оп. 1 Д. 1958 Л. 199; Там же. Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 Л. 36.
58. Гоголев З. В. Указ. соч. С. 147.
59. ГАНО Ф. 1180 Оп. 1 Д. 21 Л. 45.
60. Там же. Ф. 2 Оп. 2 Д. 32 Л. 48, 31, 53.
61. НА РС (Я) Ф. 50 Оп. 1 Д. 234 Л. 40.
62. Всеякутские съезды Советов: Документы и материалы. 1922–1937 гг. Якутск, 1972. С. 112; Архив УФСБ РС (Я) Д. 2336 Т. 2 Л. 337; НА РС (Я) Ф. 68 Оп. 1 Д. 2829 Л. 1.
63. Романов И. Г. Указ. соч. С. 142-144.
64. НА РС (Я) Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 Л. 27.
65. История Якутской АССР. Т. 3… С. 169.
66. НА РС (Я) Ф. 68 Оп. 1 Д. 2777 Л. 28-29.
67. Столетие судоходства на реке Лене — неотъемлемая часть истории освоения Ленского края, формирования и развития РС (Я) // Республика Саха. 1994. 22 ноября.
68. Гоголев З. В. Указ. соч. С. 146.
69. Столетие судоходства на реке Лене…
70. НА РС (Я) Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 Л. 25.
71. Там же. Ф. 284 Оп. 1 Д. 90 Л. 68.
72. Первый капитан // Социалистическая Якутия. 1937. 6 июля; Павлов А. С. Капитан Богатырев. Якутск, 1989.
73. Он же. Ленские пароходы. Якутск, 1994. С. 54.
74. НА РС (Я). Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 Л. 24.
75. Столетие судоходства на реке Лене…
76. Боякова С. И. Главсевморпуть в освоении и развитии Севера Якутии (1932 — июнь 1941 гг.). Новосибирск, 1995. С. 11, 12, 54, 55.
77. НА РС (Я). Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 Л. 21-22.
78. Николаев К. Чудная планета Колыма… С. 44.
79. Павлов А. С. Ленские пароходы… С. 40, 42.
80. НА РС (Я) Ф. 282 Оп. 2 Д. 1 Л. 128-129.
81. Там же. Ф. 284 Оп. 6 Д. 2 Л. 16, 18, 22.
82. Там же. Д. 3 Л. 2.
83. Там же. Оп. 1 Д. 968 Л. 11.
84. Зуев Ю. Н. , Остапенко Ю. А. , Бородин О. П. Авиация в Якутии. Якутск, 1983. С. 9-13.
85. Пестерев В. И. Хроника авиации Якутии (1921–1987 гг.). Новосибирск, 1997. С. 44.
86. РГАЭ Ф. 237 Оп. 1 Д. 4 Л. 5, 30, 32, 35.
87. Зуев Ю. Н. , Остапенко Ю. А. , Бородин О. П. Авиация в Якутии… С. 46, 60.
88. Там же. С. 65.
89. Там же. С. 64-74.
90. РГАЭ Ф. 169 Оп. 1 Д. 3 Л. 7.
91. НА РС (Я) Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 Л. 25.
92. Пестерев В. И. Аэропланы над землей Саха (1925–1945 гг.). Якутск, 1993. С. 111, 113, 114, 116.
93. Он же. Хроника авиации Якутии… С. 120.
94. Он же. Аэропланы над землей Саха… С. 126-127.
95. История Якутской АССР. Т. 3…С. 78.
96. Коновалов М. И. Через годы, версты, космос. История связи Якутии. Якутск, 1999. С. 54-57.
97. НА РС (Я) Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 ЛЛ. 28-29.
98. Коновалов М. И. Указ. соч. С. 61-62.
99. НА РС (Я) Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 Л. 29.
100. Коновалов М. И. Указ. соч. С. 64.
101. НА РС (Я) Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 Л. 28.
102. Коновалов М. И. Указ. соч. С. 69-70.
103. Там же. С. 49.
104. Аммосов М. К. Указ. соч. С. 14; НА РС (Я) Ф. 68 Оп. 1 Д. 4028 ЛЛ. 6-7.
105. Там же. Ф. 63 Оп. 11 Д. 233 ЛЛ. 1-2.
106. Там же. Ф. 68 Оп. 1 Д. 1938 Л. 78.
107. Там же. Ф. 52 Оп. 17 Д. 252 Л. 36.
108. Там же. Д. 4028 ЛЛ. 18-22.
109. ГАНО Ф. 315 Оп. 142 Д. 131 Л. 20.
110. Исаев В. И. Коммуна или коммуналка? Изменения быта рабочих Сибири в годы индустриализации (Вторая половина 1920-х гг. — 30-е гг.). Новосибирск, 1996. С. 125.
111. Шишкин В. И. Москва — Сибирь: история взаимоотношений… С. 71.
112. Исаев В. И. Указ. соч. С. 125.
113. НА РС (Я). Ф. 68 Оп. 1 Д. 4028 Л. 18-22.
114. Там же. Л. 22.
115. Там же. Ф. 62 Оп. 26 Д. 6 Л. 2.
116. Там же. Ф. 68 Оп. 1 Д. 4043 Л. 7.